Как оказалось, почти у всех торговцев имелся собственный раб-зверолюд. Что самое неприятное — все они являлись либо детьми, как Сиов, либо подростками. И всех их объединяло одно — отрешенный взгляд NPC без каких-либо признаков чувств.
Вспомнив Сиов, Никита только сейчас понял, что в этих реалиях жители деревни относятся к девочке-сове просто чрезвычайно благосклонно. Их неприязнь и отстранение по отношению к ней, вместо того, что он наблюдает сейчас, можно даже назвать героическими. Ему вдруг стало стыдно за все это, ведь он относится к тем, кто в этом виноват, и живет себе спокойно, купаясь в любви посторонних людей. И он очень надеялся, что Сиов никогда не приходилось видеть того, что видит он сейчас. Потому что это ужасно.
[Это нормально?]
От неприятного чувства, Никита засунул в рот сразу три пальца.
— Да, — Аза знала о чем он говорит.
[Но это ненормально!]
— Да, — хмуро ответила Аза.
[Но... как?..]
— …
Настроение Никиты было окончательно испорчено. Его новая белая птичка, которую он собирается преподнести Сиов, теперь стала ассоциироваться с рабским трудом и неволей. С его стороны, подарить девочке-зверолюду такой подарок, станет верхом издевательства над ней. Ему захотелось отбросить эту игрушку от себя подальше, как ядовитую змею, и больше никогда не видеть.
— Твоя белая птичка, тут совершенно не при чем, — Аза поставила корзинку на землю, и присела, серьезно смотря на Никите в глаза. — Это всего лишь игрушка. Понял?
[Ладно.]
На этом их прогулка закончилась. И Никита в кои-то веки предпочел интересному наружному миру их с Азой родной трактир. Для того, чтобы хоть на время выкинуть из памяти новые неприятные открытия, осталось только искупаться в теплой водичке и попить молока. А потом поспать.
[Аза, забери мой долг.]
Они уже находились на в полуподвале-ванной, и Аза превращала Никиту из шавермы обратно в человека, чтобы помыть перед сном.
— Долг? — Аза взяла одной рукой Никиту за ноги и слегка приподняла. — Твой долг прилип тебе к заднице, пусть там и остается.
Но, все же отлепила монетку и положила рядом с Никитой.
— Оставь себе.
[У меня уже есть белая птичка.]
— Угу...
[…]
[Кстати, а что это за птичка?]
— Понятия не имею.
8. Маленькое открытие
[Хочу молока!]
Никита заткнул свой рот пальцем, чтобы Аза не засунула в него ложечку с отвратительным тыквенным пюре.
[Фу, блять, ну и хрень!]
[Как это вообще возможно есть?!]
Наслушавшись советов тетки Арн, которая, похоже, сразу же, выпрыгнув из утробы матери, заказала себе кваса в железной кружке, Аза решила, что Никита стал уже слишком большим для молока, и сейчас пытается запихнуть в него всякую невкусную органику.
— Открывай свой мелкий рот и ешь этот отвратительный понос, — Аза убрала его руку от лица.
Чпок!
Ложечка тут же попыталась проникнуть в откупоренный рот, но Никита вовремя сжал губы.
[Бэээ!.. Сама давись этой гадостью.]
Желтая жижа потекла по его подбородку. Если в рот что-то и попало, то совсем чуть-чуть. Но и этого хватило, чтобы весь его внутренний мир содрогнулся от отвращения.
— Ты чище обделываешься, чем ешь, — скривилась Аза, вытирая его полотенцем.
[Дай молока.]
Никита продолжает стоять на своем — если он проиграет эту битву, то молока ему не видать, как собственного затылка.
— Все, молоко впиталось в твои пеленки безвозвратно, и теперь ты будешь питаться вот этой рыжей, неприятной на вид и вкус, субстанцией.
[Сама ей питайся.]
— Я лучше поем что-нибудь, что не похоже на вчерашний пережеванный обед.
[Несправедливо.]
— Тебе уже почти четыре месяца, — снова завела свою шарманку Справочник.
[Молоко, тчк.]
— Хорошо, к Сиов мы завтра не пойдем, тчк.
[Чего? Это...]
— ...нечестно! — передразнила его Справочник.
[Не буду я это есть.]
— Не ешь, — Аза отставила тарелочку, и голос ее был беззаботен.
Весь вид Справочника говорит: «какая отличная погода, какая замечательная жизнь!»
[...]
[Чтоб тебя!]