Глава 13
Свадебный ужин был ужасен…
Оба наших опекуна, чувствуя, что «жизнь удалась», пили и ели не стесняясь. От усталости и на голодный желудок их достаточно быстро развезло, особенно господина фон Гольца. Пьяный старик за столом, смеющийся своим собственным, непонятным остальным, шуткам – зрелище безобразное.
Оба свидетеля, и господин Гейсен, и второй, имя которого я благополучно забыла, ели и пили за наше здоровье, отпуская мерзкие шуточки на грани фола о предстоящей брачной ночи. Приличнее всего за столом вели себя монашки: ели, пили и молчали. Только иногда, при особо сальном тосте, произносимом господином Гейсеном, мать-настоятельница укоризненно смотрела на него и опечаленно качала головой. Это помогало, но ненадолго: минут через пятнадцать, глотнув еще винца, вставал с новым тостом второй свидетель.
Молодой муж, все это время сидел рядом со мной, сильно краснел, слушая пошлости свидетелей, но одернуть их так и не рискнул. Мальчик хорошо кушал, не забывая отправлять куски ветчины и курицы под стол, где восседал, преданно тараща на него глаза, довольно несуразный пес. Похоже это и был тот самый хваленый Арт, которым хвастался барон.
Я бы определила животину, как дружелюбную дворняжку. Это был собачий подросток, большелапый, неуклюжий и с плохо стоящими ушами. Одно из них все время падало ему на левый глаз, отчего он смешно тряс головой. Белый с рыжими пятнами окрас тоже не казался мне признаком какой-то породы. Хорошо уже то, что гадить в доме песель не стал, а выскочил из-под стола и заскулил у деверей. Помогающая Корине Берта выпустила Арта, но через десять минут он сам вернулся домой и опять присел у ног хозяина.
Когда ужин подошел к концу, в моего нелепого мужа «вцепился» дядюшка и с пьяной настойчивостью заставил мальчишку выпить довольно большой кубок вина. И хотя я дергала мужа за руку, пытаясь отвлечь его, свидетели решили, что это будет очаровательная шутка и с пьяной развязностью поддержали дядюшку – потребовали у маленького барона выпить прощальный тост.
Как ни сыт был мальчишка, косеть он начал прямо на глазах.
Ко мне подошла Берта и поманила меня за собой. К первой брачной ночи все было подготовлено, как у взрослых: большая кровать, застеленная свежим бельем в одной из пустых комнат; таз и кувшин горячей воды, которой я с удовольствием обмылась с помощью сиделки; а также стол, на котором стояло блюдо со сладким пирогом, уже порезанным на кусочки, полный графин вина и два бокала. В канделябре горели три свечи, слабо освещая убогую полупустую комнату.
- Берта, будь добра, принеси кувшин воды. Я думаю, вино лучше убрать.
- И то дело, госпожа баронесса! Зачем же юному господину перед такой-то ночью до непотребства напиваться? Сейчас поменяю, госпожа баронесса.
Я переоделась в чистую сорочку и влезла в кровать, а Берта, унеся таз с грязной водой, вернулась с уже пустым и предусмотрительно поставила его под кровать, объяснив свои действия смущенным:
- Мало ли что, вдруг да запонадобится…
На стол она водрузила кувшин с водой, и прихватив графин и уже закрывая за собой дверь, тихонько шепнула:
- Я нынче в соседней комнате заночую, госпожа баронесса, так что ежели что – стучите в стенку.
Моего юного мужа до комнаты довели свидетели. Более того, эти уроды вломились в спальню и посадив пьяного мальчишку на стул пообещали всенепременно позавтракать с нами. Если бы не мать-настоятельница, которая зашла в комнату через минуту и строго приказала им удалиться, думаю сегодня они бы познакомились с русским матерным…
Как только дверь за гостями захлопнулась, я встала с кровати, подошла и задвинула засов. Я слишком устала и мечтала только об одном – лечь и отдохнуть, но боялась, что кто-то из этих уродов со свадьбы притащится сюда с очередной шуткой.
Три свечи на столе давали не так много света, но все же лицо мальчишки мне показалось бледноватым. Я вздохнула, подошла к столу, взяла подсвечник и встала перед собственным мужем. Все понятно: глаза закрыты, нижняя губа обвисла и с нее тонкой струйкой капала на рубашку слюна.
Сообразив, что ему плохо, я метнулась и достала тазик из-под кровати, и только успела подставить, как мой муж довольно громко сказал:
- Бу-э-э…
Я вздохнула, взяла кувшин и дала мальчишке напиться. Пил он жадно, и через несколько минут повторил свой «подвиг». После этого ему, кажется, стало немного легче. Вонь в комнате стояла такая, что я, прежде чем постучать в стену и позвать Берту, с трудом “растолкала” засохшее окно в раме и открыла его: пусть хоть немного проветрится.