– Думаю, что да, хотя точно не знаю.
Рабби рассмеялся.
– А я вот думаю, что нет.
Логан нахмурился.
– О чем это вы, дьявол вас побери?
Рабби прищелкнул языком.
– Я же говорю, нет. Раздражительность – плохой знак.
– Но он не выглядит отдохнувшим, – заметил Каллум.
– Еще одно очко в мою пользу.
Логан оставил попытки понять, о чем они толкуют. Этим утром ему было не до солдатских шуток.
– Если вам не спится, так могли бы и поработать, – сказал Логан.
После завтрака все они выехали осматривать долину. Неподалеку от озера они увидели пастбище, огороженное наполовину разрушенной каменной стеной. Стена эта лежала в руинах уже лет сто, не меньше, и смысла ее восстанавливать не было никакого. Но камни могли сгодиться на постройку домов для солдат, которых не так давно Логан вел в бой и которых теперь привел в эти места.
Логан решил проверить прочность одного из сохранившихся участков стены толчком, и довольно увесистый камень упал прямо ему на ногу, вернее, на большой палец ноги. Логан подскочил на одной ноге, ругаясь на чем свет стоит. И тут он заметил, что Рабби протянул Каллуму руку ладонью вверх.
– Я готов забрать выигрыш, – сказал Рабби, и Каллум неохотно полез в сумку и, достав оттуда монету, положил Рабби на ладонь.
– Что тут происходит? – спросил Логан.
– Мы заключили с Каллумом пари, и я выиграл, – сказал Рабби.
– Что за пари? – гаркнул Логан.
– Насчет того, переспишь ли ты, капитан, со своей англичанкой или нет в первую брачную ночь, – с ухмылкой сообщил Рабби. – Я сказал, что ты с ней не переспишь, и оказался прав.
Вот проклятие. Неужели так очевидно, что он встал с постели неудовлетворенным?
Логан вспомнил, как он только что выругался из-за камня, и решил, что да, очевидно.
Они слишком долго прожили бок о бок, чтобы с одного взгляда не понять, кто с какой ноги сегодня встал. Логан по походке Каллума мог определить, когда у того особенно сильно ныла культя или когда Файфу предстоит особенно тяжелая ночь. Он знал своих солдат, и они тоже знали своего командира. Стоит ли удивляться, что по его виду они догадались, что этой ночью ему так и не пришлось утолить похоть.
И, как бы Логан ни относился к этому пари, он понимал, что интерес к его личной жизни у солдат отнюдь не праздный. От того, будет ли брак Логана с хозяйкой замка признан действительным, зависит судьба его друзей. Для того чтобы эта земля стала их домом, он должен был как можно скорее консумировать брак.
И пока Логану нечем было порадовать своих друзей.
Пока он не оправдал их надежд.
Логану не нравилось то, что он чувствовал сейчас. На войне он ощущал себя куда увереннее.
Каллум, верный своей роли миротворца, попытался извиниться.
– Мы просто решили немного пошутить над тобой, капитан. Должно быть, она сильно устала к вечеру, да и ты только вчера вернулся к ней. Свалился как снег на голову. Неудивительно, что девушка растерялась. Нет ничего стыдного в том, что ты решил дать ей время привыкнуть к тому, что теперь ты всегда будешь рядом. Скажу больше, я уверен, что твоя женушка благодарна тебе за твою чуткость.
Чуткость? Да будь вы все неладны. Сначала Мэдлин предлагает ему полежать в обнимку, а теперь еще его солдаты обвиняют его в «чуткости».
– Больше никаких пари, а не то не сносить вам головы. Вам что, больше заняться нечем? Вычистили бы, к примеру, замковые конюшни.
– Помилосердствуй, капитан, – огорченно воскликнул Каллум, демонстрируя Логану обрубок руки.
– От меня жалости не дождетесь.
Итак, пока Логана не одолели сомнения, он будет делать то, что делал каждый день на протяжении последних лет: стараться загрузить своих солдат работой под завязку, чтобы не было дурных мыслей. А разговоры вести только о светлом будущем. Под руководством Логана бывшие воины камнями пометили участки под строительство домов и под посадки. Затем он повел их осматривать склоны холма на предмет пригодности для пастбища, потом потащил на вершину, чтобы получше осмотреть местность и провести рекогносцировку.