Операция началась на рассвете следующего утра и состояла из двух этапов. Итальянские carabinieri, предводимые Карло и Энрико, получили задание захватить участников черного рынка на Виа Форчелла. К большому удивлению Джеймса, Карло и Энрико восприняли свою миссию с большим энтузиазмом, вырядившись по этому случаю, точно статисты из фильма про Аль Капоне: канотье, яркие пиджаки, галстук-бабочка и короткие гетры. Непонятно откуда, кроме того, они извлекли также груду автоматов зловещего вида. Оставалось лишь надеяться, что с оружием они будут обходиться осмотрительней, нежели их киноидолы, — хотя, глядя, как грозно итальянцы потрясают автоматами, Джеймс чуть было в этом не засомневался. И еще Джеймсу с Эриком было поручено обыскать помещения аптекаря.
Постучав в дом к сеньору Дзагарелла, они застали его за завтраком. Известие об обыске в его доме на предмет изъятия пенициллина хозяин воспринял с невозмутимостью.
— Валяйте! — повел он плечами. — Ничего вы тут не найдете.
Искали целый час. В квартире не только не оказалось пенициллина, здесь вообще не обнаружилось ни намека на контрабанду. С упавшим сердцем Джеймс осознал: их здесь ждали. Наконец в мусорном ведре под раковиной Джеймсу попалась одна пустая пенициллиновая ампула. Он показал ее Дзагарелле, но тот и бровью не повел.
— Придется вам пройти с нами, — сказал Джеймс, с трудом сдерживая ликование.
— Куда?
— Сначала в «Подджо Реале». — Так называлась городская тюрьма. — Вас продержат там, пока будет проводиться расследование.
— Друг мой, — благодушно сказал Дзагарелла, — если вас удручает жизнь в Неаполе, я могу поспособствовать, чтоб вас перевели.
— Напротив, — сказал Джеймс, — жизнь в Неаполе, на мой взгляд, начинает налаживаться.
Аптекарь пожал плечами и протянул руки. Джеймс защелкнул наручники.
— Если угодно, сажайте меня в «Подджо Реале», но, уверяю вас, завтра вы меня там уже не застанете.
Словом, появился отличный повод отметить в «Зи Терезе» первый успех сотрудничества.
— Скажи, Джеймс, что будешь делать, когда война кончится? — спросил Эрик, когда они уже приканчивали бутылку вина.
— Особенно не думал, — повел плечами Джеймс. — Наверно, продолжу учиться в университете. Нам обещали, что после войны можно будет получить диплом. А ты?
— Хочу стать джазовым музыкантом. Или шпионом. Я еще не решил.
— Серьезно? — И то и другое показалось Джеймсу мальчишеством. — Чтобы стать шпионом, нужно ведь специальное образование. Да и музыкантом-профессионалом просто так не станешь.
— Самое главное на что-нибудь решиться. Дальнейшее зависит только от тебя, — махнул рукой Эрик.
— Ты так думаешь?
— Конечно. Пойми, после войны все изменится. Откроется куча возможностей.
— По мне бы лучше, чтоб все встало на прежние места.
— Приезжай к нам в Америку, — тряхнул головой Эрик. — В Америке незачем учиться в университете. У нас можно и так кем хочешь сделаться.
— Что ж, спасибо за информацию. Хотя не думаю, что готов сменить гражданство.
Эрик рассмеялся, подлил еще вина. Бутылка была уже почти пуста. Он чисто символически вытряхнул из нее последние капли.
— Сейчас допьем и коктейль попробуем, — объявил он. — Они тут варганят вполне приличного «Тома Коллинза».
— Что это, «Том Коллинз»?
Эрик снова рассмеялся, хотя Джеймс не думал шутить. Внезапно Эрик спросил серьезно:
— Девушка у тебя есть?
— Ну да, — машинально ответил Джеймс. — В смысле, дома.
— Как зовут?
— Джейн. Джейн Эллис.
— Красиво, — одобрительно сказал Эрик. — Хорошенькая?
— Вроде бы, да.
— Черт! Мне бы хорошенькую! — сказал Эрик. — Уж с месяц ни одной хорошенькой.
— Целый месяц? — произнес Джеймс автоматически. — Надо же!
— Итальяночку бы мне в самый раз. Хотя, если язык не знаешь, никакого толку. — Эрик поднял стакан. — За союз и сотрудничество, за начало нашей дружбы и за Джейн!
Джеймс поднял свой:
— Per cent' anni, как говорят итальянцы!
Он презирал себя, что в разговоре снова возродилась легенда о несуществующей невесте. Но если работа его чему и научила — то тому, что раз уж начал врать, останавливаться уже нельзя.
А, пусть! Здесь, в «Зи Терезе», греясь в теплых лучах Эрикова оптимизма, окрыленный удачей операции против черного рынка, Джеймс с изумлением открыл, что боль измены, изводившая его столько времени, уже не так его тяготит и что он почти готов представить себе свое будущее, где присутствие Джейн вовсе необязательно.