Джони и Чарльз проводили свой медовый месяц в горах близ Калгари. Энни пришла в голову мысль к их возвращению преподнести обоим сюрприз. Она решила устроить у себя дома небольшой прием, на котором вручить молодоженам кучу подарков, предназначенных, в основном, будущему малышу. Одной ей организовать это было бы не под силу из-за ежедневных репетиций, которые теперь начинались с раннего утра и продолжались до позднего вечера. Энни поделилась своей идеей с другими студийцами. Это вызвало всеобщий энтузиазм. Каждый предложил свою помощь. Включилась и Лючинда.
Когда Джони и Чарльз вернулись, Энни ничего не стоило соблазнить их прийти в гости. Тем более, что существовал благовидный предлог: обсуждение деталей будущего свадебного торжества Энни и Стива, о котором уже было официально объявлено. Радости Джони при этом известии не было конца…
Когда молодожены появились в квартире Энни, их тут же завалили подарками — от тостера новейшей модели до бесчисленного количества детских вещей. Джони сидела в кресле и от волнения не могла сказать ни слова. Лишь машинально гладила ладонью мягкий детский костюмчик. Глядя на эту трогательную сцену, Энни почувствовала, что вот-вот разрыдается. Она вскочила со стула и убежала на кухню.
У плиты стояла Лючинда и заваривала чай.
— Что-то случилось? — спросила она.
Энни в последнее время Лючинда стала очень нравиться. Но все же она не могла быть с ней до конца откровенной. А потому сейчас постаралась по возможности скрыть охватившие ее чувства. Из всех подруг и близких знакомых Энни делилась своими секретами только с Джони. Но даже от той скрывала ставшее уже почти навязчивой идеей желание иметь собственного ребенка.
— Ничего не случилось, Лючинда, — ответила Энни, смотря куда-то в сторону. — Я отлично себя чувствую.
— Понимаю. Ваши друзья начинают новую жизнь, это не могло вас не взволновать. Конечно, вам будет не хватать Джони. Но не надо расстраиваться. И вас тоже ждет счастье: я слышала, что вы собираетесь замуж за Стива Хантера.
— Да. Это может показаться смешным и глупым, Лючинда, но я влюбилась без памяти.
— Отчего же смешным и глупым? Стив действительно неотразимый мужчина. И то, что вы в него влюбились, замечательно! Надо, наоборот, расправить крылья!
— А Рэй тоже так считает?
— В душе — да. — Лючинда усмехнулась. — Но никогда этого не скажет. Не беспокойтесь, Энни, в глубине души Рэй всегда желает людям добра. Из вас же он хотел сделать балетную звезду. И сделал — а вы выходите замуж.
— Да, к сожалению, мой трудный, но очень интересный путь с Рэем должен закончиться. Вы понимаете, что я имею в виду?
— Отлично понимаю. Но не надо колебаться! Выходите замуж за Стива и идите своим путем. А Рэя оставьте мне.
Лючинда поставила на поднос огромный заварочный чайник, чашки, чайник с кипятком и ушла в гостиную. Энни подумала о том, насколько эта женщина стала мудрее за последние годы. Может быть, Рэй поэтому и полюбил ее?
Энни тяжело вздохнула и тоже вернулась к гостям…
Стив раскрыл программу спектакля «Свадебные бубенцы» — объемистый буклет, включавший либретто балета, фото и биографии всех исполнителей. Было в ней и много рекламы: рестораны, кафе, элитные ателье, магазины модной одежды и прочие заведения подобного рода, расположенные в Торонто и его ближайшей округе. Родственники Стива, сидевшие в зале, с удовлетворением увидели на одной из страниц рекламное объявление магазина «Дайана».
Энни дважды выступала с сольными партиями. Первый ее танец назывался «Другой любовник». Стив с надеждой подумал, что во время исполнения этого номера Энни непременно должна чувствовать его присутствие в зрительном зале.
Танец оказался грустным, совсем не похожим на бурный темпераментный финал, который Стив видел на репетиции в студии. Он беспокойно заерзал в кресле, ибо не привык к столь глубоким чувствам и эмоциям в балете. Впрочем, в жизни он тоже не успел пережить, скажем, ревность и любовь. То и другое было для него незнакомым. Наверное, потому, что Стив всегда имел все, чего хотел. Например, сейчас он хотел жениться на Энни — достиг своей цели. Хотя не был до конца уверен, что сможет всегда и во всем правильно понимать молодую жену.
Но вот настал черед «Свадебного танца». Энни появилась, в белом, ниспадающем до пят шелковом хитоне. Партия началась в чисто классическом стиле. Медленный, очень грациозный, под лирическую, плавную музыку, он давал балерине возможность показать свое искусство и умение выразить в танце самые тонкие душевные переживания. Постепенно темп ускорялся, движения становились все более энергичными и быстрыми. Энни сумела соединить страсть с лирической поэтичностью.