ДЖОЗИ выходит из дома.
Джози. У кого со мной полный порядок? (Замечает РЕЯ.) А, Рей, привет.
Рей (ДЖОЗИ). Джози, это моя подруга Саммиай. Саммиай, это Джози.
Джози. Привет.
Саммиай. Рей, знаешь что? Вернусь-ка я в свою комнату. А то эта птичка так перед глазами и стоит.
Джози. Да? Какая птичка?
Саммиай. Там, в лесу. Угодил в нее камнем.
Джози. И кто же это натворил? (КЕННИ отворачивается, РЕЙ опускает глаза.) …Винни?
Кенни. Да.
Рей. ДА???
Кенни. В некотором роде. Довел меня до бешенства, ну я и швырнул камень.
Джози. И угодил в птичку.
Кенни. Не нарочно. Заранее не планировал.
Джози. А ты уверена, что она погибла?
Саммиай. Так ее головку по дереву размазало.
Джози. Пошли поглядим. Иногда птички проявляют невероятную живучесть.
Саммиай. Может, она и оживет, если ей новую голову приставить… Я покажу это место.
САММИАЙ направляется в лес.
Кенни (следует за ней). Я все улажу. Возьму и куплю новую птичку. И пущу ее в лес.
Саммиай (с изумлением). НЕУЖЕЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ДРУГИЕ ПТИЧКИ НЕ ЗАМЕТЯТ ПОДМЕНЫ? Боже мой!
САММИАЙ и КЕННИ уходят.
Джози. Вот она какая, Саммиай… Я ее себе другой представляла.
Клемма. ДЖОЗИ! Мама хочет тебя видеть.
Джози. Я скоро вернусь. На похороны собираюсь. (ДЖОЗИ уходит.)
Клемма. В лес? А кто умер?
Рей. Птичка. Вы ее не знаете. (РЕЙ уходит.)
Клемма. Птичка, говоришь? (Усаживается на пороге, смотрит в зал.) А помните мои слова? Падают, падают с неба мертвыми, и конца этому нет. А кто-нибудь видел хоть раз мертвую птичку? Вот лично вы?.. Ладно, ленч прошел хорошо, но, по правде говоря, я так и не разобралась, кто был с кем и зачем, кого приглашали, кого нет, кто остался в семейной хронике, а о ком позабыли… Да разве по порядку все расскажешь, ведь пятьдесят лет прошло с тех пор, и я уже три года как в могиле… Но одно я помню отчетливо. Что-то угнетающее «висело» в воздухе, как перед грозой… Только гроза — это гром и молнии, а здесь что-то «висело» над душой у хозяев дома и гостей. Что-то тяжелое и тревожное… (КЛЕММА встает. Начинает складывать скатерть. В это время на сцене появляется МУЖЧИНА афро-американского происхождения, лет пятидесяти с небольшим. Волосы к него с проседью, в руке старый чемодан. КЛЕММА стоит к нему спиной. Подходит к ней и останавливается. КЛЕММА. Не оборачиваясь.) И давно, Льюис, ты там стоишь?
Льюис. Похоже, лет шесть.
Клемма. Семь.
Льюис. Я тайком действовать никогда не умел.
Клемма. И увиливать тоже. (Оборачивается, смотрит на него.) …Только посмей заикнуться, что я постарела.
Льюис. А в этом и надобности никакой нет… По мне, ты выглядишь лучше некуда, моя сладкая.
Клемма. Сладкая? Ты мне зубы не заговаривай. Когда ты меня бросил, весь сахар в сахарнице оставался.
Льюис. Похоже, ты права.
Клемма. Никаких «похоже». Я сказала «я права» и точка. …Ты что, меньше ростом стал?
Льюис. Согнуло меня малость. Столько лет детишкам волосы подстригать, согнешься, хочешь — не хочешь… Ты выглядишь лучше некуда. Это я от чистого сердца говорю.
Клемма. А могла бы выглядеть еще лучше. Но я к встрече не готовилась и наряжаться не собиралась… Ну и как жилось все эти годы?
Льюис. Как-то прожил их, но мог и лучше.
Клемма. Хм… Голодный?
Льюис. Если стряпня твоя, то вечно голодный.
Клемма. Кусок пирога с пеканами остался. Джози пекла. Собиралась я его выбросить. Но Джози говорит: «Это для Льюиса».
Льюис. Можно я присяду? (КЛЕММА передергивает плечами. Он садится. Вид у него усталый.) Семь лет назад она вот такой была… По-прежнему ухаживаешь за всей семьей?
Клемма. От семьи мало что осталось. Госпожа Хайнс развелась. Она теперь госпожа Роббинс. А сам господин Хайнс уже совсем не тот. Бизнес забросил. После тяжелого инфаркта.
Льюис. Вот как. Извини. Я не знал.
Клемма. А откуда ж тебе знать? Ты адресов не оставляешь.
Льюис (кивает). Несколько раз пытался позвонить тебе.