Заходишь в пещеру и видишь сидящего у дерева Чонгука, который что-то пишет.
Глава 11
— Чон? — твой голос немного скачет. Чонгук, завидев тебя, убирает листы бумаги, поправляя волосы.
— Т/И? Кхм. — Он встаёт, делая пару шагов тебе навстречу. — Тебя не было на ужине.
— Да… Есть особо не хотелось. — Переводишь взгляд на стопки листов, которые аккуратно убраны в какой-то толстый переплёт, чем-то частично напоминающий бювар. — Что ты здесь делаешь?
— Я часто стал приходить сюда, потому что в комнате особо заняться нечем, а тут атмосфера… И спокойно, не знаю, что ли, — пожимает плечами. Мнёшься на ступеньках и не решаешься пройти дальше. Сердце бешено бьётся, а Чонгук ближе подходит, убрав руки за спину.
— Вот как, ладно. — Всё, что удаётся произнести. — Ну, я тогда пойду.
Чонгук за руку хватает, останавливая. Кожа покрывается мурашками и ты выдёргиваешь руку.
— Прости, я не хотел. Прости, если больно. Может попробуем снова помедитировать? — ты глазами бегаешь по его «виноватому» лицу. Что же, это кажется не такой плохой идеей, так как из-за своего бредового состояния и непонятными чувствами совсем забыла об обучении.
— Д-да, давай, — запинаешься немного, спускаясь со ступенек.
Вся твоя сила и равнодушие мигом улетучиваются, когда ты находишься с Чонгуком. Ни отец, ни кто другой, даже мать на тебя так не влияют, перед ними ты наоборот, чувствуешь себя властной, новой кровью так сказать, а рядом с этим наследником кровь в жилах бурлит и мысли путаются.
— Давай. — Чон садится около озера в позе лотоса, сложив руки, а ты чуть подальше от него присаживаешься и делаешь точно так же.
Пытаешься унять маленькую панику и сосредоточиться. Голова многим забита и, такое ощущение, что она сейчас взорвётся. Пытаешься выкинуть их, найти умиротворение и погрузиться в себя, но не получается. Глаза открываешь поворачиваешь голову и смотришь на Чона, который мирно сидит, выпрямив спину, с закрытыми глазами. Оглядываешь его лицо и смотришь уже как-то по-новому. Линии челюсти так сильно выпирают, что кажется, если коснёшься их, то порежешься. Нос, в который хочется тыкнуть, ведь на вид кажется мягким, как желе. Волосы волнистыми локонами разбросаны по лицу. Улыбаешься, наблюдая за ним глаза закрываешь и стараешься сосредоточиться.
Чонгук же мысленно благодарит всех Богов, потому что ты не спросила, чем он конкретно тут занимался. Он много думает, всё не помещаются в голову, поэтому он решил написать пару писем или просто накидать пару очерков. Отправлять или нет, он ещё не решил, но ему так проще. Чон так старается излить душу, пусть и листку с бумагой. Он тоже глаза решается открыть спустя какое-то время и полюбоваться тобой. Глаза прикрыты, на лице чувствуется напряжение, и грудь часто вздымается, ведь редко может это делать. Хочется провести по коже лица, коснуться алых губ, но, увы, не сейчас. Глаза обратно закрывает и старается не думать много лишнего. Нужно думать о навыке, который может сыграть большую роль в будущем.
Сидите так час, ты стараешься максимально расслабиться, что выходит не скоро. Перед глазами снова твоя долина, разруха, всё в огне и ты, связанная, стоишь на коленях перед кем-то. Ощущаешь эту боль, вспоминаешь своё прошлое видение и резко распахиваешь глаза. Часто и громко дышишь, но Чонгук никак на это не реагирует.
Глазами бегаешь по пещере, руками трёшь лицо и встаёшь. В глазах немного темнеет, ты стараешься разогнать эту пелену. В этот момент Чонгук тоже выходит из транса, глазами обыскивает всё везде в поисках тебя, а ты сидишь у дерева, подобрав ноги под себя. Чон смотрит с непониманием на тебя, встаёт, подходит к тебе и приземляется рядом. Ты голову поднимаешь, сталкиваешься с его лицом и резко отодвигаешься.
— Что случилось? — спрашивает осторожно Чон.
Головой мотаешь, пожимая плечами. Чонгук не спрашивает ещё раз, отворачивается и тоже смотрит куда-то в сторону.
— Скажи, Чонгук, — нарушаешь пяти минутную тишину, от чего Чон даже подпрыгивает. — Почему я?
Он глазами снова бегает по твоему лицу. Не знает, как ответить на этот вопрос, потому что, как говориться, сердцу не прикажешь. Он не знает, почему ты; не знает, почему так старается добиться тебя; и не знает, как сделает это. Мирный договор давно не причина для твоего сомнения. Другое. Тебя беспокоит совсем другое.