Неожиданная волна окутывает слишком быстро, но ощущение, что вы пробыли здесь всю ночь. Дышите часто, держась друг за друга, утыкаясь в горячие тела. Капельки пота на вашей коже блестят от лучей солнца, которые начали просачиваться через окно и штору на кухне. Ты лежишь на плече Чонгука, стараясь сесть полностью на стол и не можешь отдышаться.
— Я надеюсь, ты осознанно на это согласилась? — Чонгук голову поднимает, в глаза твои голубые смотрит с шоком и удовольствием, волнуется, лишь бы ты не пожалела, ведь он не жалеет.
— Да, — говоришь с дрожью в голосе, голову на него поднимаешь и в карие глаза смотришь, слегка улыбаясь. Жалеть, это последнее что ты будешь делать в случае чего. Осознавая, что ревность к Катрине и постоянные всплески, его поцелуй сыграли свою роль.
Чон в уголок рта целует осторожно, приобнимая и поглаживая по спине. Внутри что-то меняется, словно настоящий огонь в жилах начинает гореть по новому. Без стеснения поднимает тебя на руки, унося в покои, не думая о том, что сейчас начнётся прислужная суета.
Дальше всё как в тумане. Глаза быстро закрываются от усталости и бессонной ночи и ты помнишь только то, как твоя голова коснулась чего-то мягкого и тёплого.
Глава 15
Около десяти утра того же дня, когда солнце уже высоко, просыпаться не хочется. Глаза приоткрываешь немного, пытаешься разогнать эту сонну пелену, немного проморгавшись. Чонгук лежит на твоём плече, тихо сопя куда-то в грудь. Пальцем проводишь по щеке, убирая волосы с его лица. Грозный наследник на вид, который в пламени своём может сжечь, лежит сейчас с видом маленького ребёнка и мило сопит.
Обдумав всё то, что произошло буквально недавно, понимаешь, что решение было верным, но поспешным. Жалеть, наверное, не стоит, нужно просто потом об этом поговорить, чтобы не было недопониманий.
— Доброе утро, — говорит Чон. Резко убираешь руку с головы и начинаешь отодвигаться, как Чон под себя подминает, держа за талию. — Смысл сбегать сейчас?
— Умыться думаю вот. — В одеяло укутаться пытаешься, но вместо него Чонгук сам заваливается на тебя всем телом, что аж тяжело становится и жарко.
— А какой смысл сейчас идти? — кряхтит и на бок валится, полностью цепи из рук и ног создав, прижав к себе.
— И правда. Мне жарко, выпусти из своей медвежьей хватки, господин Чонгук, — шутишь. Он смешок из себя выдавливает и смотрит на тебя довольно.
— Не думаю, что обращение «господин» будет уместно.
— Почему?
— Думаю, повторится то, что было на кухне сегодня утром, — Чон задумчиво растягивает предложение, а ты напрягаешься вся резко, округляя глаза. Чонгук смехом заливается и в уголок рта целует аккуратно. — Я шучу… А может и нет.
— Нам нужно спуститься на обед и обсудить, что мы натворили. Я не то чтобы жалею… Я просто боюсь, что ты обо мне плохо подумаешь. Что я не умею принимать решения, слишком легкомыслена и... — глупо улыбаешься и тараторишь, прикрывая лицо ладонями. Мужчина мычит отрицательно и снова говорит:
— Так и думал, что ты об этом будешь думать в таком ключе. — Чонгук приподнимается на локте и смотрит на тебя, убирая руки от лица и пряди волос. — Я же говорил тебе, что всё пойму? Я понимал, что сначала раздражал тебя, потому что тебя заставляли. Но, как ты видишь, на самом деле я оказался не таким уж и отвратительным, — хмыкает. — Когда ты не понимаешь, что происходит в твоей голове, а чувства смешиваются, легче всё отпустить. Если ты пожалеешь о последствиях, значит, и правда всё зря. Но не забывай, что мысли я всё-таки читать умею.
Ты ударяешь его легонько, усмехаясь, на что тот хохочет. Ложится обратно, прикрывая глаза и протестуя вставать.
Кажется, что это всё снится, потому что такого облегчения на душе давно не было. Возможно, Чонгук начал нравиться тебе давно, или ты неосознано это чувствовала? Прошло уже большое количество времени, как они приехали сюда договариваться насчёт брака, на который ты так упорно не хотела соглашаться, а сошлось всё так неожиданно — никогда не говори никогда, как говорится.