Чонгук хочет положить на место, но опешивает, увидев на дне дргуие записи. Он разворачивает эту стопку набросков, убирает коробку и читает первый попавшийся.
«Это сложно объяснить… Сложно объяснить, почему я каждый раз его отталкиваю. Он мне давно не безразличен, его поступки ясно дали понять, что он искренен. А знаешь, что ещё? Глаза. Глаза так много могут сказать о чувствах человека и я боюсь, когда он каждый раз заглядывает в мои он воспользуется не своей способностью чтения мыслей, а тем, что мои глаза скажут больше, чем мой мозг. Глаза — это зеркало души, в которых можно найти и ложь и правду человека. Так вот во мне было столько лжи, как оказалось…
Я поняла, что не уважаю свои принципы и свою точку зрения, так как после общения с Чонгуком, я поняла, что всё, что я выстроила вокруг себя — ложь. Как можно так сильно кого-то любить и добиваться, когда объект твоего воздыхания и глазом не ведёт? Я скажу вам. С самого начала, все мои капризы и отношения к нему были поддельны. Он с самого начала зацепил меня сначала своим шармом, а потом и чистой душой. Страх был, несомненно, но это был скорее страх снова ошибиться и обжечься.
Я не знала о нём абсолютно ничего, пока он не появился в моей убогой жизни. Я тайком изучала его биографию, что успели настрочить историки. Изучала его со стороны, наблюдая и прячась от него по всем углам. Мне было страшно, что его любовь и мнение обо мне изменится, узнай, какая я есть на самом деле.
Мне жаль. Мне жаль, что я есть в вашем окружении. Мне жаль, что я отдаю вам слишком мало любви. Я люблю отца больше жизни и всегда его буду любить, но понимаю, что в сердце просится и Чон Чонгук. И, конечно же, я его туда пущу, потому что такие чувства ко мне, которые я разглядела в глазах Чонгука, нельзя упускать»
Чонгук закрывает глаза, после чего слёзы дорожками стекают по лицу и прижимает листок к груди. Он не знал, даже думать не мог о том, что в тебе столько борьбы с самой собой. Он пытался помочь тебе, пытался найти подход, но оказалось, всё могло быть проще. Спустя миллионы дорог, миллионы преград, которые он обходил, он проложил один путь к твоему сердцу, в итоге добившись его. Но поздно. Слишком поздно?
* * *
У озера живых тишина давит на уши. Её разбавляет лишь плеск воды и покачивание веток святого дерева, но это лишь редкие звуки, которые тут же затихают, тишиной давая на разум. Столько воспоминаний, столько всего тут произошло… Ты лежишь у древа на высокой стойке, не дышишь, никак не реагируешь на действия всего мира.
— Знаешь… — начинает говорить Чонгук, — Я тебе столько писем написал… Думал отправить их тебе, прочитала бы и сказала, какой я влюблённый дурак, — он делает тихий смешок, голову опустив рядом с твоим телом, и продолжает: — А сама оказалась не лучше меня… Я прочёл. Все твои прочёл…
От твоего тела пахнет мылом и разными цветами, в которых тебя купали. Волосы вычесаны, прядями разбросаны по плечам. Новая чистая одежда и простой подобающий вид. Бледная кожа смешалась с чёрными линиями, которые исходят от сердца и начерчены разными извилистыми путями. Алые губы блестят, веки прикрыты, Чон всё ждёт, что твоя грудь начнёт подыматься, глаза раскроются, но ничего не происходит.
— Тогда, когда ты застукала меня здесь с листами, я писал о тебе. Ты наверное и так догадалась... — Отвлекается от тоскливых мыслей, продолжая монолог. — Ну, я думаю, не сложно до этого догадаться…
Он молчит, не зная что сказать, что поведать тебе, ведь ты всё и так знаешь. Знаешь, что он чувствует к тебе, знает, что в итоге спас тебя из заточения собственной клетки, но загубив твою душу одной огромной ошибкой.
Чонгуку так тяжело сейчас. Он готов следом за тобой в своей же собственной магии сгореть, лишь бы увидеть твои голубые глаза. Он так сильно скучает… Скучает по отцу, скучает по тебе и просто хочет сейчас отмотать время.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя? Я не говорил этого, прости, но я так сильно люблю тебя, что готов прямо сейчас в озере утопиться, слышишь. — Чон берёт твою холодную руку в свою, опуская голову. — Я потерял двоих самых близки мне людей, понимаешь? Я не готов вот так просто расставаться из-за своей оплошности. Ты была права, что это я виноват, что только из-за меня произошло, что я так просто позволил Роули проникнуть сюда… Если бы не я, ты бы сейчас жила… И Хосок тоже! И отец тоже... — хрипит. — Прости меня, пожалуйста, Т/И, я тебя так сильно люблю… — слёз уже не осталось, только боль. Огромная боль, которую ничто не перекроет.