Разве такое возможно? Разве такое есть в мире и духи могут отдать часть своих сил человеку? Это не превращение в Аватара. Это просто возрождение. Возвращение тебя к жизни с присущими тебе силами. Разве нужно большее?
Господин Коллинс поклоняется, начиная ритуал. В чашу, которая стоит на столике рядом с твоим телом, господин ритуальным кинжалом делает разрез на ладони духа и пара капелек падают в сосуд. Следом идёт твоя кровь, которую твой отец, как оказалось, собрал ещё давно. Он выливает её в ту же чашу, читает какие-то слова на древнем, как будто проклятом, языке. Спросив что-то духа, он отвечает ему тоже на другом языке и чаша начинает светиться ярким светом, поднимая смешанную кровь в воздух, по капелькам рассыпаяя её в необъятном пространстве.
Маленький шар яркого чистого источника магии и сплетённые две души вылетают из сосуда. Господин Коллинс подхватывает эту мощную энергию, Чон ощущает её на таком расстоянии и не понимает, откуда такая мощная отдача. Справишься ли ты с ней? Очнёшься?
Одним движением руки шар проникает сквозь твою грудь, попадая в небьющееся сердце, теряясь в теле, погружаясь в твою оболочку. Очередной яркий свет ослепляет всё вокруг внутри пещеры, от чего Чонгук прикрывает лицо рукой, чтобы не ослепнуть. В тот момент, когда он открывает глаза, духа и след простыл. Господин Коллинс держит твою руку и наблюдает, как грудь начинает медленно подниматься.
Чон не слышит, что говорит твой отец тебе на ухо, но понимает, что получилось. Наблюдает, как он лбом к твоему прижимается и что-то говорит. Чонгук не подходит, боится, а вдруг ты его забыла? Забыла сейчас и отца, раз ничего не говоришь. Он не хочет встревать в твою встречу с отцом, поэтому благородно и терпеливо стоит у стены, выжидая разрешения.
Чон столько пережил рядом с тобой. Он успел разочароваться в тебе, вдохновиться, влюбиться, обрести и потерять. Он потерял отца с чем не может смириться и долго не сможет, но просить его воскрешения слишком нагло даже для него. Чонгук хочет расплакаться от такого наплыва эмоций и всего того, что он пережил. Но рад уже тому, что ты будешь в его жизни. Дышать, улыбаться, злиться на него и теперь, он уверен, любить. Ты любишь его, как и он тебя.
— Чонгук, — подзывает господин Коллинс. Чон выходит из транса своих мыслей. Он не решается подойти, так как страх неким образом околдовал его тело. Отец уходит, проходя мимо Чона, хлопая того по плечу и кивая, а следом скрывается в тьме выхода.
— Здравствуй. — Чон подходит и думает, что сейчас слёзы из глаз брызнут, если ты его не узнаешь, но отца же узнала? Значит и его должна вспомнить.
— Здравствуй, — улыбаешься слабо в ответ. Наблюдаешь, как мужчина неловкой походкой и несводящим с тебя глазами, медленно пробирается на этом коротком пути к тебе.
Чон тихо ахает, когда касается твоей руки и ты её слабо сжимаешь в ответ. Смотрит в твои глаза, цвет которых стал ещё ярче и прекраснее. Чонгук хочет вечно вот так в них смотреть, ничего не говорить, так как уверен, что ты и сама всё знаешь.
Он второй рукой проводит тебе по щеке, наклоняясь, и улыбается. Ты перехватываешь, прижимаешься сильнее к рукам и не можешь осознать того факта, что тебя не стало. Вся та боль эхом разносится по телу и ты ещё не скоро от неё избавишься. Всё как дурной сон: боль. Такая ощутимая и противная, от которую никуда не денешь. Агония, которая на последних секундах дала ощутить все свои эмоции, страхи и обиды, радость и счастье — позволила почувствовать всё ещё в последний раз. А сейчас, ты глазами хлопаешь, чувствуя себя совершенно иначе — живой. Ощущая тепло от руки Чона, холод от стен родной пещеры и озера живых, эту чистую влагу.
— Прости меня, пожалуйста, Т/И. — Чонгук голову опускает, скрывая свой стыд и вину перед тобой. Ты не пытаешься сдержать никаких эмоций, приподнимаешь осторожно голову, а следом полностью садишься на стойку и кладёшь ладонь на лицо Чонгука, поглаживая большим пальцем и мотая головой.