Чон поднимает мокрые глаза, бегая ими по твоему лицу. Следом обнимает так, как никогда раньше, потому что так сильно скучал, так жаждал заключить тебя в объятия, увидеть твои глаза снова и так счастлив, что делает это снова. Плакать далеко не слабость, это сложно, потому что показать то, что творится внутри мало, кто способен. Чонгук раскрывается искренне перед тобой ещё раз, потому что жил с огромной болью последние дни и удивлён, что твоему отцу хватило так мало времени, чтобы поприветствовать твою новую жизнь и уйти, оставив вас наедине.
— Не говори такое мне больше никогда. Ты не виноват.
Зарываешься носом в его шею, вдыхая запах тела. Вспоминаешь всё то, что происходило в твоём подсознании и понятия не имела, что всё обернулось таким образом. Ты помнишь последний взгляд Чона на тебя, последние эмоции и ощущения в руках Роули, а потом всё в красной пелене, которая сменяется на чёрную гнусную пустоту.
Чон отстраняется от тебя неохотно, припадает к твоим губам неуверенно и сминает их по очереди. Большими пальцами проводит по щекам, рисуя на них круги. Отстраняется, заглядывает в яркие голубые и мокрые глаза, говоря:
— Я люблю тебя.
* * *
Спустя пару дней, когда ты ещё только потихоньку приходишь в себя, Чонгук ни на шаг от тебя не отходит. Твой отец ничего против не имеет, что вы спите в одной спальне, а наоборот, только рад этому. Вся жизнь вернулась в прежнее русло, за исключением только одного.
Ты не шарахаешься от Чона, не игнорируешь его, а наоборот сама льнёшь больше к нему. Обнимаешь каждый день, зацеловываешь всё лицо и просто радуешься, что в твоей жизни появился Чонгук. Тебе грустно и очень жаль, что Хосока не вернуть и ты пару дней из-за этого рыдала, не подпуская к себе никого. Потом, после разговора, ты успокоилась и поняла, что прошлого не вернуть.
В один из дней рано утром вы оба проснулись очень рано, смеясь, потому что уже не впервые, когда оба одновременно открываете глаза.
— Я люблю тебя, Т/И Коллинс! И доброе утро, — говорит Чон спросонья. Каждый день, эти слова говорит Чонгук, каждый день, отчего у тебя мурашки бегают и улыбка натягивается до ушей. Как он ещё не устал? Ты уже давно поняла, что он любит тебя.
Лежите так на кровати в, уже ваших, покоях, нежитесь под лучами солнца, которое только недавно выглянуло из горизонта. Гук зацеловывает в очередной раз всё твоё лицо, щекочет, щипая в разных местах.
— Я знаю, господин Чон, Вы мне это каждое утро говорите, что любите, — смеёшься в ответ по-глупому.
Чон отстраняется немного и улыбается ехидно, глядя в глаза. Они такие яркие, ими можно в темноте светить такое ощущение вместо фонарика, освещая всё на свете. Он в губы целует нежно, не желая отстраняться.
— И буду говорить это до конца жизни своей, Чон Т/И, — отвечает тот. Ты глаза распахиваешь, а Чонгук снова смеётся, но потом замолкает и с серьёзным видом оглядывает тебя.
— Какие у нас планы на день? — переводишь тему. Он задумывается, надувая губы и смотря куда-то в сторону, перечисляет:
— Ну смотри, женимся с тобой, строим дом где-нибудь в западно-южных краях, потом рожаем детей. Конец, счастливая жизнь. — Ты ударяешь его по плечу, потом тоже щекотать начинаешь и просишь серьёзно ответить, какие у вас планы, ведь твоё восстановление ещё только проходит.
— Я, вообще-то, серьёзно сказал, — продолжает Чонгук. Он смотрит на твоё ещё не проснувшееся лицо и продолжает: — Давай и правда на зло всем поженимся, где кроме нас никого не будет и проживём вместе, выращивая цветы в саду. Я буду всегда рядом и тогда ты точно не посмеешь сказать мне, что с тобой ради договора о мире. А ещё, всё упорно жду, когда ты прочтёшь все те письма, где пишу о том, что влюблён в тебя по уши.
Конец