— Нет, мама. Я не понимаю просто, почему я должна выходить замуж за того, кого не люблю. Да он мне даже не нравится. Ты видела его глаза? А я вот видела. Волк, голодный, жесткий. Посадит меня в четырех стенах, я даже шевелиться не смогу.
— Не придумывай, девочка моя.
Какой толк говорить? Все равно уже решение принято. Не мной.
— Вытри слезы, Зара. Быстро! Арсановы приедут с минуты на минуту. Ты их собралась в таком виде встречать? — у Мурада словно в доме везде уши.
Мы только с мамой заканчиваем говорить, и он тут же врывается в комнату. Без стука. Брат не церемонится обычно.
— Сейчас? Уже? Но я не готова!
— Прекрати! Немедленно! Чтобы я больше не слышал вот этих соплей. Ты Ахмедова, ты должна слушаться и молчать, Зара. С детства тебе прививаю покорность, но ты со своей грязной кровью...
Брат не успевает договорить.
— Мурад! — я впервые в жизни слышу, как мама повышает голос. Обычно свой тихий и мелодичный, — Сын, не смей!
Он стискивает челюсти, выглядит устрашающе. А у меня из головы не выходят его слова про грязную кровь. Ну и что он имел ввиду? Вообще-то у нас с ним одна кровь... Несносный братец.
— Минуту. Чтобы внизу была, с улыбкой, красивая, счастливая. Ясно?
Я молчу, смотрю на него исподлобья, прожигая раздраженным взглядом.
— Зара, я ясно выразился? — еле сдерживает себя.
— Да, — ответ дается мне тяжело.
Брат выходит из комнаты, и я тут набрасываюсь на маму с вопросами. Что он хотел сказать?
— Он просто не сдержанный, Зара. Ты наша дочь, и мы тебя любим. Остальное неважно. Поняла?
— Любили бы, не отдали замуж против воли.
Встаю с кровати, поправляю платье, теперь оно мне уже не нравится. И блестки эти дурацкие. Все дурацкое. Вытираю слезы платком, припудриваю лицо. Мама хочет сказать, что я не права, но мне уже все равно. Ни одно мое слово не изменит ситуацию.
Я иду по длинному коридору, к лестнице. Лампочка перегорела в ненужный момент, поэтому немного темно, и я еще в черном платье как пятно мрачности и уныния. Очень подходящая обстановка.
Отвлекаюсь на шум внизу, видимо гости уже приехали. Дышу глубже, чтобы собраться. Улыбку натянуть... Очень сложно. Но я стараюсь, как могу.
Торможу перед лестничным пролетом, секунду еще побыть наедине с собой. Насладиться одиночеством.
Делаю шаг вперед, и врезаюсь в мощное тело. Чужие руки хватают меня за локти, придерживая. Слышу мужской голос над макушкой, он что-то тихо говорит на чеченском, разобрать не могу.
Поднимаю взгляд и тут же врезаюсь в этот волчий оскал. Ну замечательно просто. Вот и будущий муж собственной персоной.
— Тебе нужно научиться манерам, мои руки у тебя на теле, и ты даже не предприняла попытку отстраниться. Тебе нравится, когда тебя касаются мужчины, Зара?
Я вспыхиваю за секунду. Что он такое говорит?
— Я знал, что с тобой будет много хлопот. Но ничего, перевоспитаем, если отец и брат тебя не научили, как нужно вести себя в обществе мужчины.
Я отшатываюсь от него.
И вот за этого человека меня хотят выдать замуж. Вот за него? Да в нем чувств меньше, чем сахара в супе. То есть почти нет.
— Тогда не женись на мне, Тамерлан. Откажись.
Глава 3. Зара
Во время обеда я стараюсь не поднимать головы, потому что сижу напротив своего жениха. Прогоняю в голове обрывки, как после моих слов он грубовато отодвинул меня в сторону и молча ушел вглубь коридора. Как бы я хотела, чтобы он от меня отказался. Сказал, что я не подхожу ему. Но он этого не сделал.
Вожу суповой ложкой по наваристому бульону с приличным куском молодого барашка, но кусок в горло не лезет. Тошно. И я не понимаю, неужели это все? Вот так просто я в скором времени стану женой человека, которого не люблю. И который не любит меня.
— Руслан, уважаемый мой, какая у вас дочка красавица, мы рады, что такая девочка достанется Тамерлану, — голос Азамата Арсанова, отца моего жениха, раздается по всему обеденному залу. И кажется я даже слышу эхо.
Он приятный мужчина, но видно, что чтит все правила и традиции. Это отражается в каждом его жесте и слове.
— Правда вот, чего же она платок не носит. Тамерлан, после свадьбы обязательно нужно подарить жене много красивых платков. Хорошо, сынок? — Азамат обращается к сыну, а я резко поднимаю голову и встречаюсь с голубыми сердитыми глазами.
Отец никогда не принуждал носить меня платок. Неужели придется полностью спрятать себя? Но я так люблю свои светлые волосы.
— Отец, — Тамерлан не отрывает взгляд от моего лица, и словно чувствует, как я боюсь. Боюсь потерять себя, — Мне достаточно того, что Зара носит косынку.