– Понятно.
Мы как раз пришли на склад к столу с обещанной мини-лабораторией, которая мне совсем не нужна. По крайней мере, не сейчас, пока связи между ядром и каналами тоненькие и слабенькие. Для меня эта работа станет отличной восстановительной тренировкой.
– Убираем все лишнее и за работу!
Спустя десять минут на столе остались лишь ядра в банке, плотная и чистая скатерть и две баночки на двести пятьдесят миллилитров. Такие баночки я видел недавно в отделе бытовой химии с средством для женской кожи. То ли маска, то ли какой-то скраб. От перчаток я отказался, собираясь показать чудо чудное. А вообще нитриловые перчатки стоило бы надеть, чтобы ничего не испортить. Передумав, я перчатки все-таки надел. На всякий случай. Мало ли что.
– А теперь волшебство!
Я использовал всего восемь полукапель энергии, проведя их по моей ущербной энергетической системе четыре в глаза по капле и еще четыре в ладони тоже по капле в каждую, и из обеих рук в две банки выжал в прямом смысле слова эмульсию, словно сок из апельсина. При таком способе даже шелухи не остается, но эмульсии получается чуть меньше. Зато чистая, без примесей. Такую гнать все же выгоднее.
– Ого! Так быстро! – воскликнула Марина. – Сейчас Мишу позову. Пусть тоже посмотрит! А эмульсии должно быть так мало?
– Ага. Ядро низкого ранга. Плюс это уже очищенная эмульсия без примесей. Из всех собранных ядер я ожидаю, что миллилитров двести пятьдесят-триста выйдет. Может быть двести, если ядра будут очень слабыми, а не слабосильными. Энергетическая наполненность разных ядер одного ранга также разная. Вилка значений и все такое. В интернете почитаешь потом.
Ретопов явился быстро, словно ждал сигнала в соседнем помещении. Других членов группы почему-то не было на базе, хотя я ожидал, что они здесь все-таки будут. Хотелось попрощаться по-человечески, а не уйти по-английски. Но собирать их специально точно не буду, чтобы не провоцировать ненужные подозрения.
– Это выглядит достаточно просто, – задумался Михаил, и мне очень сильно захотелось его осадить.
– Попробуй сам. Только в третью банку. Первый блин комом, знаешь? – усмехнулся я, подначивая.
Михаил принял мои слова как попытку поймать его на слабо, и активно взялся за то, чтобы повторить всем мои действия. Он внимательно рассмотрел, что и как я делал и выслушал мои объяснения, прежде чем надеть перчатки и встать у противоположного края стола. Так мы друг другу не мешали. Конечно же я понимал, что он тупо испортит несколько ядер. Марина появила лишь толику недовольства, посчитав убытки, но все же кивнула и поддержала мужа. Навык выглядел полезным.
Для создания эмульсии таким образом не было необходимости иметь зрячесть, но она становилась отличным инструментом для контроля движения энергии в ладонях и взаимодействия энергии с ядром. Не имея зрячести, нужно использовать другие методы преобразования ядер в эмульсию, с которыми я был знаком поверхностно и исключительно теоретически. Исполнить их даже на уровне "хорошо" у меня вряд ли получится.
Мои ожидания насчет результатов попыток Михаила полностью оправдали себя. Мало того, что у него в руках ядра лопались, не дав ни капли эмульсии, так еще руки обжег. Говорить об эффективности метода без контроля зрячестью не приходится. Испорченные ядра дымились, выпуская заключенную в них энергию вникуда.
– Именно поэтому для создания эмульсий обращаются к опытным алхимикам. Этот способ мне показал один зрячий алхимик. Остальные методы сложнее порядка на два-три.
– То есть, без зрячести, я тупо ядра угробил? – разозлился Михаил.
– Зрячесть необязательна, если у тебя идеальный контроль внутренней энергии. Зрячесть лишь помощник, как очки при дефектах зрения. Получиться может даже "вслепую", то есть с полным ограничением ощущения внутренней энергии, но это что-то за гранью фантастики.
Мне понадобилось почти два часа, чтобы закончить работу, поскольку очень много времени было убито на объяснения и игрульки. Зато было весело. Пришло время прощаться, а у меня язык не поворачивался сказать, что я ухожу и ухожу с концами.