— Вот и чудесно — снова улыбается Марьяна и, сверившись с телефоном в своей руке, говорит: — Начнём собираться.
Мне остаётся лишь кивнуть и слезть с подоконника.
В номере, ещё минуту назад тихом и почти неподвижно спокойном, начинается суматоха. Щёлкают выключатели света, скрипят колёсики выдвигаемых кресел, звякает металл перекладины с вешалкой, в руках Марьяны снова вибрирует телефон.
— Очень хорошо, — констатирует организатор и повернувшись ко мне, сообщает: — Вот и жених уже приехал.
Словно в подтверждение её слов, с улицы доносится голос Марка. Я оглядываюсь. Разговаривая по телефону, он напрямик по газону идёт от уставленной автомобилями подъездной дорожки к главному входу дворца. За его спиной охранник несёт в руках спрятанный в плотный чехол костюм и объёмный пакет, в котором, судя по проступающим прямым линиям и острым углам, находится обувная коробка.
Мне нестерпимо хочется, чтобы Марк сейчас поднял голову и посмотрел на меня, но увы. Орлов скрывается из вида, а я отхожу от окна и сажусь за туалетный столик.
Укладка и макияж утомляют, и потому я даже не смотрю, когда визажист в последний раз проводит большой пушистой кистью по переносице и отступает назад.
— Мы закончили.
Я коротко ей улыбаюсь и оборачиваюсь к двери. Там снова появляется вездесущая Марьяна.
— Невеста готова?
— Осталось одеться. А что, нужно торопиться?
Марьяна поправляет свисающий на одно ухо наушник и качает головой.
— Нет, нет. Никакой спешки, — улыбнувшись, заверяет она меня.
Чулки, туфли, платье, фата — когда всё на своём месте, Марьяна расплывается в довольной улыбке:
— Злата — ты богиня!
Я всё же поворачиваюсь к зеркалу и замираю, затаив дыхание. Как бы я ни относилась к этой свадьбе, но не признать, что выгляжу волшебно, не могу.
Платье нежным прозрачным шифоном струится вокруг тела, обхватывая белоснежным шёлком талию и бёдра, лёгкими волнами парит вокруг ног и стелется мягким шлейфом сзади. По ткани расползается гладь нежной цветочной вышивки, вторящей мотивам букета из маленьких бело-розовых розочек. Длинная фата приколота заколкой на затылке и невесомым облаком спускается по спине вниз.
Так красиво, что глаза моментально увлажняются, но Марьяна встаёт передо мной, закрывая отражение.
— Пора! — торжественно произносит она и накидывает мне на лицо вуаль.
— Секунду, — подхожу к окну, бросаю взгляд вниз.
Гости уже сидят на стульях, у арки стоит регистратор. Рядом с ней Орлов.
Марк одёргивает край жилета, проверяет прочность узла галстука, подталкивает пальцами фалды фрака. Переступает с ноги на ногу, оглядывается на дворец.
Волнуется?
Это открытие приятно удивляет, и, улыбнувшись, я подхожу к ожидающей у раскрытых дверей Марьяне.
Начинает играть музыка. Скрипка и виолончель затягивают плавную мелодию. На короткое мгновение она тонет в шорохе одежды и шевелении стульев, когда гости поднимаются со своих мест и оборачиваются.
Марк тоже поворачивается. Теперь он стоит не шелохнувшись, наблюдая, как открываются высокие витражные двери, и из них выходит Катюша — пятилетняя дочка моей троюродной сестры. Деловито поджав накрашенные блеском губы и обеими руками сжимая корзинку с цветочными лепестками, Катюша шагает по дорожке.
Когда девочка, разбросав все лепестки, доходит до арки, и мама утягивает её к себе на колени, Марьяна, слегка подтолкнув меня, говорит:
— Злата, иди.
Ступаю на верхнюю ступеньку крыльца, и солнце освещает мой силуэт. Медленно иду по усыпанной лепестками дорожке к арке. Туда, где меня ждёт Марк.
Глава 14
Я иду, никого не замечая и, кажется, ничего не слышу. В абсолютной тишине, наступившей в моей голове, взволнованно облизываю губы и сильнее смыкаю пальцы на стебельках букета.
Марк не видит моего лица — оно прячется за фатой, но всё равно будто бы смотрит мне в глаза. В них читается восхищение.
Когда я останавливаюсь напротив Марка, музыка затихает. Регистратор благодарит присутствующих, а затем предлагает всем сесть.
Марк подхватывает пальцами край вуали и откидывает её назад. Красивые губы трогает улыбка, в глазах цвета тёмного шоколада короткими яркими вспышками отражаются огоньки, затерявшиеся между пышных цветов арки.
Он отыскивает мою руку и сжимает холодные пальцы своими, согревая и даря негласную поддержку.
— Сегодня мы собрались здесь, — начинает свою речь регистратор, — чтобы стать свидетелями того, как два любящих сердца скрепляют себя узами брака.