Да, из четырех верлордов, Блэки с большими оговорками, могли сравниться по тому чем обладали, разве что с верлордом северо-восточной клешни Карии. Их глава — Тормунд Эбиз, наверное являлся, наименее, как полагали многие, опасным, да и просто активным верховным лордом нашей страны.
И он единственный, кто из своих коллег по положению, являлся частым гостем столицы. Видимо, продуваемые и крайне малонаселенные земли Эбиза не особо прельщали старикана. А пятьдесят девять лет — вполне уже старость. Северо-восточная «клешня» нашего материка представляла собой довольно унылое зрелище. Хотя, тут на любителя.
Очень много лесов — в которых облака гнуса летом выгрызали чувство прекрасного любого идиота, с чего-то решившего там поселиться. Да и просто там мало людей и мест, где можно нормально устроить крупное поселение. Несколько десятков мелких деревень, столичный городок — на самом восточном побережье, который раза в два уступал даже моему Угловому. Да крупный поселок охотников на самом севере, на берегу Хладного моря у Шерстяного пролива.
Специфическое название узкому проливу, за которым уже начинался северный ледовый материк, дали существа немного напоминающие зубров, правда крупнее, и много более мохнатее. Зимой, когда даже укутанным в толстенные шубы животным становилось неуютно на севере, а пролив промерзал, единственные там крупные наземные твари мигрировали по льду южнее в земли Эбизов.
Там на животных охотились, добывая самую, наверно, лучшую шерсть в мире. Очень теплая, но не душная, прекрасно держащаяся даже в дождь. Она отлично помогала животным существовать в серьёзном холоде и в местах, где были крайне частыми довольно мерзкие метели. Кстати, именно сочетание убойного холода и сильных ветров не давало людям нормально закрепиться на севере. И даже группы охотников, периодически отправляющихся туда — причём не особо далеко, старались проскакивать в редкие затишья серьёзного ветра и режущей кожу и глаза метели.
Основным товаром Эбизов являлись — лес, древесный уголь, жир, смолы, кожа, отличная шерсть, а так же вяленное и замороженное мясо. Впрочем, последние пункты случались сезонно и во многом это не давало верлордству подняться в состоятельности.
Жить там было не ахти, да и просто дорого по ресурсам. Логистика же являла собой плачевный вид. Да и странно было бы другое в их условиях, размерах и населенности. Многие простые жители верлордства, из-за этого, обычно так и не покидали эти земли. Рождаясь, живя и умирая там же. Но, конечно, дворяне, просто воины и состоятельные ремесленники имели больше возможности по смене места обитания. От того Эбизы страдали ещё и оттоком наиболее дельных людей.
И чтобы удержать минимально нужных, вынуждены переплачивать, как деньгами, так и улучшением прочих условий. А из-за этого самим Эбизам оставалось меньше. Это, понятно, не добавляло Эбизам перспектив и возможностей. Бедными они конечно не являлись, но до прочих коллег не дотягивали. И неблагоприятные условия в которые поставила жизнь их семью, позволило уже Блэкам наоборот — при благоприятствовании нашего феода, много меньшего чем у них, стать более-менее сравнимыми по состоятельности и возможностям.
— Здравствуй, Ричард, мои соболезнования по поводу отца, славный был воин. Верный трону и пользы Империи принёс так же немало, — невысокий старикан с довольно приличным пузом и короткой мощной шеей, смотрелся скорее торговцем, чем одним из умелых, пусть и в прошлом, воином. Почти на десяток сантиметров ниже меня, шатен, чья борода уже поседела, но верх пока держал былой цвет (*50).
Смолянистая пихта — так звучала для меня его родовая фамилия в условном переводе. Ну, мне более привычней будет просто — Тормунд Эбиз. Единственный верлорд, что нынче лично присутствовал в столице нашей державы. И неудивительно, он чаще бывал тут, чем в своих землях. Однако то, что он вполне неплохо ко мне и Блэкам относится, я не знал.
Как-то ранее я в принципе убрал его за скобки, оценивая расклады в Империи. Выдал в своей голове ему определение — «моя хата с краю» и не особо сильный игрок и успокоился.
Невольно воспринимая Тормунда ещё и через звучание фамилии, и учитывая его частые визиты в столицу, я ожидал некую «смолянистость» во взгляде — масляность. Некое свойственное столице двойное дно, пресыщенность и высокомерие. Однако, как мне кажется, сильно ошибся. Родись он нынче на Земле в обычной семье, возможно стал бы лесорубом.