Эдди вошел в кают-компанию и остановился у дверей. В руках у него был опять все тот же нож.
— С ихней лодкой пустой номер. Ее нельзя спускать на воду, — сказал он угрюмо.
— Как я понимаю, у нее тоже нелады с мотором?.. — спокойно спросил доктор Каспари.
— Это только из симпатии к нам, — ответил Эдди.
— В таком случае мы отказываемся от идеи касательно лодок и воспользуемся последней возможностью.
— Что вы понимаете под последней возможностью? — спросил Фрэйтаг.
— Ваш корабль. — Доктор Каспари повернулся к капитану.
— Вам не удастся заставить нас покинуть то место, где мы сейчас находимся.
— Вы это знаете наверняка уже сейчас? — спросил доктор Каспари.
— И вы даже не попытаетесь это сделать, — сказал Фрэйтаг. — Знаете ли вы, что произойдет сразу же после того, как обнаружится, что нас нет на месте?..
— В Фааборге по этому поводу вряд ли станут волноваться.
— Сразу же будет сообщено на берег, и в море выйдут поисковые суда, в воздух поднимутся самолеты, и они обнаружат вас прежде, чем вы успеете добраться до вашего Фааборга.
— Ну это еще надо попробовать.
— Что ж, пожалуйста, пробуйте, — сказал Фрэйтаг. — Выбирайте якорь, ставьте парус — и попутного вам ветра. Из нас ни один с вами не поедет.
— Что, у вашего корабля неполадки в машинном отделении? — спросил доктор Каспари.
— У брандера нет машинного отделения, — сказал Фрэйтаг. — Брандер не приспособлен для плавания, он оборудован для стоянки.
— Рожденный пленником, — сказал доктор Каспари.
— Я вас предупреждаю, — повторил Фрэйтаг, — если брандер покинет свой пост…
— Что тогда?
— Это будет иметь такие последствия, которые трудно предугадать. Если корабль терпит катастрофу и тонет в открытом море, это просто засчитывается как отдельно взятый несчастный случай, и за это расплачиваются своими жизнями сами матросы. Но если брандер покидает свой пост, на море кончается всякий порядок…
— Порядок, капитан, — это удел тех, у кого нет ни на йоту фантазии. Как видите, в этом пункте мы с вами не сходимся. А теперь я снова выступаю с предложением: переговорите со своими людьми. Мы готовы покинуть ваш корабль, пользуясь своей лодкой, на ваш брандер мы смотрим как на последнюю возможность. А для того чтобы нам не держаться за последнюю возможность, необходимо, чтобы наша лодка была отремонтирована. Значит, вам следует переговорить с вашим машинистом и втолковать ему, что нас ожидают и, значит, дело у нас спешное. Я не хотел бы назначать вам какой-нибудь срок, но вы, вероятно, и сами понимаете, что у нас время ограниченно. С вашего позволения, мы втроем устроимся в кают-компании. Приходится только удивляться, какие неудобства надо терпеть под давлением обстоятельств…
Доктор Каспари улыбнулся, а Фрэйтаг, не удостоив его ответом, двинулся прочь из кают-компании, прошел в дверь, не взглянув на Эдди, который небрежно посторонился, давая ему дорогу, и прошел на спардек.
У шлюпок Фрэйтаг увидел Громилу, дробовик свободно болтался у него на бедре. Фрэйтаг прошел мимо него и направился в каморку Ретгорна.
Фрэйтаг вошел в каморку и увидел, что Ретгорн в расстегнутом пиджаке лежит на своей койке, а на табуретке перед ним сидит Фред.
Фрэйтаг почувствовал, что прервал их беседу и что теперь, когда он вошел, они не хотят продолжать разговор. Он снял фуражку и сел на край постели, вытащил из пачки Ретгорна сигарету, прикурил ее и продолжал молчать, сидя между штурманом и сыном.
— Хорошеньких гостей мы к себе пригласили, — после некоторого молчания подал голос Ретгорн.
— Ты о них что-нибудь слышал?
— Об этих господах было упоминание даже по радио, по крайней мере о двух из них. Самое удивительное то, что сходятся не только все приметы словесного портрета, но даже имена!..
— Когда была передача?
— Они сделали сообщение в передаче последних известий. Эти двое, которые братья, оказывается, родом из Целле, оба вооружены, и их следует опасаться — собственно, в этой информации для нас ничего особенно нового нет. Один из них застрелил почтальона. Почтовая сумка пока что не обнаружена.
— Хотел бы я знать, с какого боку здесь замешан этот третий — доктор Каспари или как его там… — сказал Фрэйтаг.
— По радио упоминались двое, которые братья. Они оба сбежали средь бела дня из каторжной тюрьмы.
— Доктор Каспари и эти двое при всем при том не одного поля ягоды.
Ретгорн поднялся с койки, застегнул пиджак, надел туфли, завязал шнурки и выжидающе посмотрел на Фрэйтага.