Вернувшись в отель, пришло время подробно изучить его. Таллин, столица, находился на западе, на побережье Балтийского моря. Он был обращен к Финляндии, которая находилась в пятидесяти милях от него. Нарва находилась в нескольких милях отсюда, в северо-восточном углу, прямо рядом с Россией и всего в десяти милях от побережья.
Из Таллина в Нарву шла одна главная дорога, соединяющая другие, более мелкие города на расстоянии 130 миль между ними. Я также видел чёрную линию железной дороги, по которой мне велела ехать Лив. Она шла примерно параллельно главной дороге, иногда рядом с ней, но чаще всего в нескольких милях к югу.
Нарва была разделена рекой, а граница с Россией представляла собой воображаемую линию, проходившую по её середине. Было два пункта пропуска: железнодорожный и автомобильный. С российской стороны главная дорога и железнодорожная линия продолжали идти на восток, и на краю карты был знак: «Питербури 138 км». Другими словами, Нарва была ближе к Санкт-Петербургу.
в Петербурге было легче, чем в Таллине.
Я достал лист вощёной бумаги, наложил крестик на соответствующие долготы и широты, а затем посмотрел на круг. Он охватывал небольшую группу зданий в нескольких милях к югу от городка Туду, примерно в двадцати двух милях к юго-западу от Нарвы.
По сути, цель находилась в глуши, идеальном месте для махинаций Малискиа. Именно туда и должны были отправиться финны; возможно, они этого не сделали, потому что там не было пиццы на вынос.
До отправления парома в пять тридцать оставалось ещё несколько часов, поэтому я достал путеводитель и прочитал об этом северо-восточном уголке Эстонии. Звучало это просто кошмарно. Во времена железного занавеса Нарва была одним из самых загрязнённых городов Европы. Две огромные электростанции вырабатывали достаточно киловатт, чтобы вращать огромные колёса советской промышленности, одновременно выбрасывая в атмосферу бесчисленные тонны диоксида серы, магния и алюминия. Неподалёку находилось огромное озеро, и я мысленно отметил для себя, что не буду есть рыбу, когда приеду туда.
Согласно путеводителю, 90% населения этого района были русскоязычными и, по мнению эстонского правительства, гражданами России. Они придерживались позиции, что если не знаешь эстонского, то не получишь эстонское гражданство. В результате прямо на границе с Россией собралась большая группа русских со старыми российскими паспортами, которым пришлось остаться в Эстонии, стране, которая их не признавала.
Из Таллина на восток ежедневно отправлялось пять поездов. Некоторые шли прямо в Санкт-Петербург и Москву, а некоторые просто останавливались в Нарве, примерно в пяти часах езды. Никаких проблем: я бы сегодня вечером добрался до парома, заселился в отель, разобрался со своими делами и утром сел бы на поезд. Это было бы проще.
Имя и адрес контактного лица в Нарве были у меня в голове; час повторения во время чтения всё решил. Я оторвал крестик с вощёной бумаги, завернул в стикер и съел. Всё остальное на этой работе было похоже на какой-то шпионский фильм, так почему бы не отыграться по полной? Я сохранил путеводитель и карту, потому что собирался быть туристом. Если бы меня спросили, я бы исследовал невероятно богатую культуру региона. Ну, так, по крайней мере, так было написано в путеводителе. Я не мог дождаться.
В качестве окончательной подготовки к путешествию я зашёл в ванную и наполнил раковину тёплой водой. Затем, развернув бесплатный кусочек мыла, я приступил к делу, которого совсем не ждал.
28
Я последовал за толпой из зала ожидания терминала и поднялся по трапу на огромный паром с возможностью въезда и выезда. Увидев, что нам всем предстоит пройти через металлоискатель, я почувствовал облегчение, оставив P7 вместе с остальными вещами в камерах хранения на вокзале. Я пользовался паспортом Ника Дэвидсона. Женщина, которая провела его на паспортном контроле, была одной из немногих иммиграционных офицеров, которые вообще когда-либо смотрели на фотографию.
Мало кто из моих попутчиков выглядел хоть сколько-нибудь зажиточным, как финны, которых я привык видеть. Я предположил, что это эстонцы. Все они, казалось, были в шапках из искусственного меха, напоминавших казачьи, и в кожаных изделиях. Некоторые были в старых и потрёпанных стеганых пальто до колен.
Они тащили огромные пластиковые пакеты, доверху набитые всем, от одеял до огромных коробок риса. В каждом случае, казалось, вся большая семья приехала вместе с ними: дети, жёны, бабушки, и все переговаривались по-эстонски.