Я планировал не попадаться на глаза, свернуться калачиком где-нибудь в тихом месте и выспаться, но, оказавшись на борту, я понял, что это невозможно.
Воздух был наполнен жужжанием и треском видеоигр и одноруких домкратов, а также криками детей, бегающих по коридорам, в то время как их родители гнались за ними по пятам.
Иногда, отходя боком от детей и людей с большими тюками, которые шли навстречу, я видел, куда направляется основная толпа — к барам и закусочным. Если не спится, можно и поесть.
Толпа поредела, когда коридор вывел нас в просторную барную зону. Как и в коридорах, все стены были покрыты шпоном под красное дерево, что создавало мрачное, гнетущее впечатление. Похоже, здесь было полно хорошо одетых финнов, которые приехали на своих машинах до нас. Они громко смеялись и шутили, опрокидывая напитки, словно приговорённые к смертной казни. Я догадался, что это были алко-круизёры, направляющиеся в Таллинн за покупками в Duty Free.
У этих ребят не было сумок для покупок, и от них разило жалкими деньгами.
Их лыжные куртки были от лучших брендов, а толстые пальто – шерстяные, вероятно, кашемировые. Под ними все носили большие толстые свитера с круглыми или водолазками. Единственное, что их объединяло с эстонцами, – это любовь к табаку. Потолок уже покрывал слой дыма, ожидая своей очереди, чтобы его высосала перегруженная система отопления.
Валютная касса находилась в другом конце бара. Я встал в очередь и обменял 100 долларов США на местную валюту, как там её называли. Я даже не стал смотреть на обменный курс, чтобы проверить, не обманывают ли меня.
Что мне было делать, перенести свой бизнес в другое место?
В конце концов, пробравшись к бару с закусками, я взял поднос и встал в очередь. Ожидание меня не особенно беспокоило: путь обещал быть долгим, да и не особо хотелось вернуться и присоединиться к пьяницам в баре.
Двадцать минут спустя я сидел с семьёй за прикрученным пластиковым столом. Отец, на вид лет пятидесяти пяти, но, вероятно, под сорок, всё ещё был в шерстяной шапке. Жена выглядела лет на десять старше. Было четверо детей, каждый из которых набросился на большую тарелку бледной, недожаренной картошки фри. Моя выглядела точно так же, плюс у меня было несколько жутких на вид красных сосисок.
Из бара доносился смех и звучала фоновая музыка — отвратительно исполненные кавер-версии песен Майкла Джексона и Джорджа Майкла. К счастью, инструктаж по технике безопасности на корабле, который начался и продолжался бесконечно на пяти языках, прервал появление Джорджа-новичка в расцвете сил.
Пока я уплетала картошку фри с сосисками, муж вытащил пачку сигарет, и они с женой закурили. Они довольно курили мне в лицо, стряхивая пепел в пустые тарелки, а потом наконец потушили окурки, так что они шипели в кетчупе. Я решила, что пора прогуляться. Их дети могли бы доесть мою еду.
Мы вышли в открытое море, лодка качалась из стороны в сторону и ныряла вверх-вниз. Дети с удовольствием катались по коридорам, перебрасываясь со стены на стену, а родители ругали их гораздо тише. Честно говоря, многие из них выглядели бледнее, чем картофель фри, который я оставил на тарелке.
Я прошёл мимо газетного киоска. Единственным, что там было на английском, был ещё один путеводитель по Эстонии; я решил вернуться в бар и почитать свой.
Финны, не обращая внимания на штормовое море, пили пиво «Кофф» залпом, или, по крайней мере, пытались. Из-за волнения на полу было столько же жидкости, сколько и в горло.
Единственное место было в конце полукруглой кабинки, где сидели шестеро финнов лет сорока, трое мужчин и три женщины, все в дорогих нарядах, курили «Кэмел» и пили водку. Я одарил их презрительной улыбкой, устраиваясь на красном, под кожу, пластиковом сиденье и открывая путеводитель.
Мне сказали, что Эстония, зажатая между Латвией и Россией, по размеру примерно равна Швейцарии и находится всего в двух-трех часах езды от Санкт-Петербурга.
Санкт-Петербург. Там проживало полтора миллиона человек, как в Женеве, и если это всё, что они смогли о нём сказать, то это, должно быть, довольно унылое место.
Эстонцы, похоже, испытали все тяготы жизни в составе бывшей советской республики. У них были продуктовые талоны, очереди за хлебом, дефицит топлива и инфляция выше, чем во Всемирном торговом центре. В общем, это место выглядело довольно мрачным, немного напоминая гигантский прибалтийский аналог южнолондонского жилого комплекса.