Я сорвал картон, защищавший лобовое стекло от обледенения, и левой рукой открыл пассажирскую дверь. Правая рука держала оружие, и мне нужно было не допустить соприкосновения пальца со спусковым крючком. Возможно, придётся пошевелиться, но не ценой отпечатков.
«Залезай, залезай!»
Может, он и не говорил по-английски, но когда мой пистолет приставили к его шее, Вэл понял, о чем я говорю.
Закончив пинать его, я забрался на него сверху, приставив ствол пистолета к его шее, сел на водительское место, вставил ключ в замок зажигания и, заведя двигатель, включил передачу.
Шины стучали по булыжной мостовой, пока я ехал вниз по главной улице, включив на полную мощность обогреватель стекол.
Впереди я видел уличные фонари, и движение транспорта в обоих направлениях было интенсивным. Я поравнялся с подъездной дорогой к отелю. «Ниссан» исчез. Возможно, Сергей скрылся. Все остальные машины были на месте.
Рождественские гирлянды упали с ёлок и лежали на тротуаре среди разбросанных пустых латунных гильз. Тела были разбросаны по всей земле. С такого расстояния я не мог разобрать, кто есть кто, хотя одним из них, должно быть, был Джесси или Фрэнк, потому что всё вокруг было покрыто тонким слоем тумана: один из их баллончиков с газом CS, должно быть, попал под обстрел и всё ещё разбрызгивал содержимое по ветру.
Один из водителей чуть не скрылся. Его тело в скафандре сползло к одному из декоративных деревьев прямо перед съездом. От крови, сочившейся из огнестрельных ранений, поднимался пар. Похоже, их броня тоже не была рассчитана на бронебойные снаряды.
Я проходил мимо, внезапно вспомнив о паре в лифте. Затем, остановившись на перекрёстке с главной улицей, я сосредоточился на том, что делать дальше. Я повернул направо и влился в поток машин.
3
Когда я направлялся в сторону центра города, мне навстречу неслись мигающие синие огни, и они с визгом проносились мимо меня, едва не ослепляя меня.
При втором варианте я свернул направо, на дорогу, где мы с Сергеем ждали в «Ниссане». 88-й был у меня в правой руке, всё ещё врезаясь в шею Вэла, вынуждая меня переключать передачи левой рукой и удерживать руль коленями.
Объект оказался на удивление послушным; на самом деле, если я не ошибаюсь, его язык тела как будто говорил: «Не волнуйся, я просто подожду и посмотрю, что будет дальше».
До пункта разминирования было около десяти минут езды, и это должно было означать окончание первой фазы и начало второй фазы — смены транспортных средств и переезда на станцию техобслуживания грузовиков, откуда мы все должны были перебраться на автофургонах перед тем, как пересечь границу с Россией.
План Б уже был в действии. В случае групповой драки мы каждый в своём направлении возвращались в дом на берегу озера, где жили последние две недели, и ждали двадцать четыре часа.
Без Сергея я чувствовала себя очень уязвимой и беззащитной. Деньги, может, и лежали у меня в кармане, но без посторонней помощи я никак не могла переправить их через границу. Сергей был единственным, кто был связан с самыми коррумпированными пограничниками в мире, и он был слишком взвинчен, чтобы рассказывать кому-либо ещё, как всё организовано. Я знала только, что мы поедем в грузовике, приспособленном для того, чтобы спрятать нас всех под полом, как нас (нелегальных иммигрантов), и Сергей будет им управлять. Это была его страховка, и именно поэтому я дала ему наименее опасную работу в этой операции.
Дорога начала поворачивать направо, направляясь к выезду из города. Я десятки раз проезжал по этому маршруту до КПП, как в реальности, так и в мыслях. Он проходил через жилые районы, по обочинам мокрых дорог аккуратно лежал снег, уличное освещение и рождественские украшения отражались в сверкающей мостовой. Со всех сторон доносился вой сирен, вырывая меня из состояния раздражения по отношению ко всем русским. Передо мной на перекрёстке промелькнули синие огни. Я свернул направо; всё, что угодно, лишь бы съехать с дороги и скрыться из виду.
Я свернул на подъездную дорожку, ведущую к задней части многоквартирного дома.
Там не было света, когда я подъехал к дальней стороне и остановился под крытой парковкой. Не выключая двигатель, я сидел с оружием в шее Вэла, под вой сирен со всех сторон. Что теперь? Ни за что не пойду пешком. Если меня заметят, единственный способ сбежать — бросить его. Этого не было; Деньги остались у меня.
Чёрт возьми, мне ничего не оставалось, кроме как терпеть. Чем дольше я там оставался, тем больше полицейских было поблизости, ищущих фургон.
Более того, у них будет время оцепить город до того, как мы выберемся.