Я двинулся по улице, держась правой стороны. Было тихо, если не считать изредка проезжающих тракторов и пары грузовиков с российскими номерами. Дороги и тротуары были угольно-чёрными от смазки и грязи, покрытыми толстым слоем слякоти от проезжающих машин.
Рождество в Нарве ещё не наступило. Я задавался вопросом, наступит ли оно когда-нибудь.
Никаких уличных украшений, огней или чего-то хоть отдаленно напоминающего праздник, даже в окнах. Я проходил мимо унылых витрин, на которых рекламировалось всё подряд: от подержанных стиральных машин до видеороликов Арнольда Шварценеггера.
Пройдя немного дальше, я наткнулся на небольшой продуктовый магазинчик. Здание было старым, но свет там был самый яркий, какой я когда-либо видел, и он освещал обледеневший тротуар. Я не смог устоять, тем более что ничего не ел с тех пор, как съел шоколадно-мясной коктейль, с которым давно расстался.
Сбоку от главного входа, под навесом магазина, на картонной коробке лежал старик. Его голова была обмотана тряпками, руки прикрыты полосками брезента. Кожа на лице потемнела от въевшейся грязи, и в бороде он, казалось, выращивал овощи. Рядом с ним стоял перевернутый деревянный ящик из-под помидоров, на котором лежали ржавая старая отвёртка и плоскогубцы, явно выставленные на продажу. Он даже не взглянул на меня, когда я проходил мимо. Должно быть, я выглядел так, будто для ржавых инструментов я был вполне сносным.
Магазин был оформлен по точно такому же шаблону, как и любой магазинчик на углу в маленьком британском городке. Там даже были некоторые из тех же марок: зубная паста Colgate, кукурузные хлопья Kellogg's и крем для бритья Gillette, но больше ничего, кроме ящиков с пивом и большого холодильника, в котором не было ничего, кроме рядов разных сосисок, включая рискованные красные, которые я не ел на пароме, выстроенные рядами, чтобы витрина выглядела более щедрой.
Я взял пакет чипсов на всю семью, две пачки плавленого сыра и четыре булочки, похожие на кексы. С напитком я не стал возиться, надеясь, что скоро получу горячий напиток у Константина. К тому же, выбор был невелик, кроме пива и полбутылки водки. Не хотелось докучать туалетными принадлежностями или зубной щёткой взамен украденного. Всё это я бы прихватил, если бы понадобилось, но я не планировал оставаться в стране так долго; да и вообще, никто из тех, кого я видел до сих пор, похоже, не особо заботился о личной гигиене.
Расплачиваясь за покупки, я взял два пакета, положив в один упаковку сыра и пару булочек, а в другой – остальное. Проходя мимо старика, я поставил пакет поменьше рядом с ним. Я не купил ему чипсы, потому что не думал, что его десны с ними справятся. Я знал, каково это – проводить много часов на улице на холоде.
Засунув руки обратно в карманы куртки, с сумкой, свисающей с правого запястья и ритмично ударяющейся о бедро, я двинулся дальше. Я обогнул электрический столб, наполовину нависавший над улицей, наполовину – над стеной небольшой фабрики, и в поле зрения появилось ещё больше рядов жалких квартир, точно таких же, как те, что я видел из поезда. На домах не было названий, только трафаретные номера. Наконец-то я нашёл то, что мой детский проект имел в этом месте: по крайней мере, каждое здание здесь было названо в честь мест из «Кентерберийских рассказов» Чосера. Однако всё остальное представляло собой те же гнилые деревянные оконные рамы и трещины в стёклах, заклеенные упаковочным скотчем. Я вспомнил, почему в девять лет пообещал себе выбраться из таких дыр как можно скорее.
Было всего около половины второго дня, но городу уже не помешало бы включить уличное освещение. К сожалению, желающих помочь было не так уж много.
Примерно через сотню ярдов всё начало оживляться. Я добрался до огромной парковки, полной автобусов и машин. Люди, несшие, казалось, всё подряд, от пакетов с покупками до чемоданов, кричали друг на друга, пытаясь перекричать шум воздушных тормозов и двигателей. Это было похоже на новостные кадры о беженцах, проходящих через контрольно-пропускной пункт. Чем ближе я подходил, тем больше это становилось похоже на место, куда Хан Соло мог бы отправиться за запчастью для своего космического корабля.
Вокруг было несколько странно выглядящих людей.
Я понял, что нахожусь на пограничном переходе, на автомобильном мосту, ведущем в Россию или из неё. Гарри Палмер, должно быть, был здесь постоянным посетителем.