Свернувшись калачиком и притворившись почти мёртвым, я рискнул открыть глаза. Старейшина из «Славных парней» возвышался надо мной в серебристой меховой шапке и чёрном кожаном пальто.
Я также видел ещё одну пару ног, принадлежавшую кому-то другому, тоже в чёрном. Теперь двое мужчин стояли по обе стороны от меня, агрессивно шепчась друг другу, активно жестикулируя и указывая на головку члена на полу.
Я использовал это время с максимальной пользой, пытаясь делать глубокие вдохи, но не мог. Было слишком больно. Пришлось довольствоваться короткими, резкими вдохами, пытаясь заглушить боль в животе.
Затем я поднял глаза и увидел Карпентера. Наши взгляды встретились, и он плюнул в меня.
Я не боялся, меня просто угнетало то, что это происходит со мной, настолько, что я даже не удосужился вытереть слизь с лица. Я просто лежал, совершенно не обращая внимания. Откуда Карпентер вообще узнал, что я здесь? Чёрт возьми, кому какое дело? Меня бросили двое очень злых людей, и я не знал, выйду ли я отсюда живым.
Они подняли меня за подмышки, по одному с каждой стороны, и усадили на край кровати. Уперев руки в подмышки, я попытался наклониться вперёд и опустить голову на бёдра, чтобы защитить себя, стать тем самым израненным серым человеком, который никому не угрожает.
Этого не должно было случиться. Меня ударили по правой стороне лица, отчего я упал на кровать. Мне не нужно было притворяться: мне и так было больно.
Ожидая большего, я свернулся калачиком на боку. Звездные вспышки изо всех сил пытались лишить меня сознания, а боль обжигала всё тело. Я чувствовал, что начинаю сходить с ума, и я действительно не мог этого допустить. Я изо всех сил старался держать глаза открытыми. Я был как мешок дерьма, но знал, что должен взять себя в руки, иначе мне конец.
Они всё ещё разговаривали, спорили, и я не мог понять, кто из них где-то на заднем плане. Я просто лежал, часто и прерывисто дыша, держа глаза открытыми, и кашлял кровью на пушистое одеяло.
Мой челюстной сустав скрипел сам по себе. Я пощупал языком и обнаружил, что один из боковых зубов двигается, а правая сторона лица онемела и опухла. У меня было такое чувство, будто я только что побывал на приёме у стоматолога-психопата.
Положив голову на кровать, я оказалась на одной линии с журнальным столиком. Мой затуманенный взгляд остановился на большой стеклянной пепельнице.
Я переключил внимание на Карпентера и старика. Они даже не перестали болтать, когда мимо нашей двери прошла пара человек, направляясь к концу коридора. У старика в руке был пистолет; у Карпентера оружие было в наплечной кобуре, которую я заметил, когда он упер руки в бока и натянул расстёгнутую куртку.
Они оба указывали на меня. Карпентер, казалось, объяснял, кто я такой, или, по крайней мере, что я сделал.
Теперь я также видел, чем меня ударил тот парень постарше. Судя по размеру, его руки тоже справились бы с этой задачей, но он выбрал кожаный ремень, похожий на большой дилдо, который, вероятно, был набит шариками из подшипников.
Они стояли в паре ярдов от меня, а пепельница — в ярде от меня. Оба всё ещё были больше заинтересованы своим спором, чем мной, но, без сомнения, очень скоро придут к решению, как меня убить, вероятно, медленно, если Карпентер имеет к этому какое-то отношение.
Мне нужно было действовать, но я также понимал, что сначала мне нужно несколько секунд, чтобы прийти в себя. Я всё ещё был в смятении; мне нужно было мысленно разбить свои действия на этапы, иначе я облажаюсь и погибну.
Я прищурился, глядя на тяжёлый кусок стекла на столе, который мог спасти мне жизнь, и, глубоко вздохнув, спрыгнул с кровати. Не поднимая головы, я бросился на две чёрные фигуры передо мной. Мне нужно было лишь вывести их из равновесия, чтобы получить всего несколько секунд. Вытянув руки, я врезался в два куска чёрной кожи и, не дожидаясь, пока с ними случится, повернул голову и поискал пепельницу. Сзади меня раздался хриплый вздох, когда они ударились о стену.
Всё ещё не отрывая взгляда от стеклянной фигуры на столе, я резко повернулся, а ноги начали двигаться к ней. Сзади раздались приглушённые крики. Это не имело значения, главное – пепельница. Если они успеют опомниться, или я слишком медленно среагирую, я никогда об этом не узнаю.
Ударив ладонью по столу, словно прихлопывая муху, я схватил пепельницу. Я всё ещё стоял лицом к столу, а за мной стояли двое мужчин. Повернув голову, я сосредоточил взгляд на голове старика, теперь уже без шляпы. Я развернулся и сделал три шага к нему, размахивая горстью стекла, словно ножом.
Я приблизился, не обращая внимания на Карпентера, который приближался ко мне справа.