Пластиковая взрывчатка — это не что иное, как вещество, которое при детонации практически мгновенно разлагается. До этого момента большинство видов этого соединения безвредны и водонепроницаемы. Можно даже поджечь некоторые виды полиэтилена, и он не взорвётся; он просто поможет вам очень быстро заварить чай. Однако при детонации он наносит сокрушительный удар, известный как бризантность, и именно поэтому его можно использовать для резки материалов такой прочности, как сталь.
Мне предстояло опустошить ещё четыре мины, и я уже не мог удержаться от чая, но, похоже, здесь не подают еду в номер; во всяком случае, не такую, какую я хотел. Я просто продолжал, выдавливая из ПЭ, раскатывая и нарезая полоски шириной в два дюйма, под серенады соседнего медведя, который, казалось, готовился к своему последнему хрюканью. Я надеялся, что после этого он впадёт в спячку.
Примерно через час, когда весь полиэтилен был уже разрезан на полосы, я открыл лезвие ножа Leatherman и положил его на горячую планку обогревателя. Затем я положил первый кусок пены на платформу основанием вниз.
Карпентер меня бесил, потому что мне приходилось постоянно через него переступать, поэтому я потянул его за ноги, и его голова глухо стукнулась о тонкий ковёр, выскользнув из-под одеяла. Я потащил его ближе к двери. Добравшись до места, я снова накинул ему на голову мокрое одеяло и вытер руки о его чёрный воротник.
Используя полотенце как прихватку, я снял горячий Leatherman с обогревателя и быстро срезал все мелкие неровности, бугорки и заплесневелые уголки с верхней стороны пены. У меня остался квадратный кусок размером с ярд, одна сторона которого была естественно ровной, а другая – более-менее ровно срезанной.
Затем я горячим лезвием прочертил по всему периметру канавку шириной пять сантиметров, следуя контуру квадрата и отступая примерно на семь сантиметров от края. Запах горящего пенопласта был ещё более резким, чем запах марципана.
Держа лезвие под углом, я начал резать перевёрнутую часть желоба, в результате чего получилось нечто вроде траншеи вокруг квадрата из пенопласта, на дне которой вершинами вверх лежали четыре очень длинных бруска «Тоблерона». Полоски взрывчатки укладывались вдоль стенок «Тоблерона», а когда рамочный заряд был готов, именно плоская сторона в итоге прикладывалась к цели.
Вы не можете разрушить мост, просто развешивая на нем большие динамитные шашки. Чтобы прорезать то, что вы пытаетесь разрушить, бетон, кирпич или сталь с наименьшим количеством ПЭ и максимальным эффектом, вам нужно направить бризантность, используя эффект Манро. Из-за тридцатиградусного угла, образуемого вершиной Toblerone, обращенной к цели, большая часть силы детонации устремится к основанию воображаемого шоколада и дальше. Если бы Toblerone был сделан из меди, бризантность смогла бы пробить много дюймов стали, потому что детонация расплавила бы медь и увлекла бы за собой большую часть расплавленного потока, прорезая цель. У меня не было меди, только пенополистирол, но силы одного ПЭ было достаточно, чтобы выполнить требуемую работу.
Голова от нитроглицерина раскалывалась не на шутку. Я выпил ещё четыре таблетки аспирина; осталось всего четыре.
Когда я вернулся к работе, из коридора донесся звук спора двух мужчин. Вскоре к ним присоединилась женщина, которая, казалось, пыталась их очаровать.
Дверь напротив моей открылась и закрылась, и воцарилась тишина. Я ждал, когда в комнате напротив начнутся привычные звуковые эффекты, но добился лишь новых споров: женщина уже откладывала свои две кроны. Когда я закончил вырезать фигурку «Тоблерон» по всему пенополистиролу, основание треугольника оказалось чуть больше чем в полутора дюймах от основания пенопласта. Это была «точка отрыва», которая давала эффекту Манро достаточно пространства, чтобы собрать достаточно силы, чтобы пробить кирпичную кладку цели.
Теперь мне оставалось лишь уложить взрывчатку вдоль каждой стороны шоколадки «Тоблерон» и на её горлышко, убедившись, что полоски плотно прилегают друг к другу, образуя один большой заряд. Снова защитив руки пластиковыми пакетами, я начал укладывать, прижимать и сжимать, словно формируя и соединяя тесто. Тройной спор всё ещё продолжался; меня это не волновало, приятно было видеть соседей, которые разговаривали, а не ворчали и не швыряли кровать.
После того, как «Тоблерон» был покрыт двумя слоями полиэтилена, я взял детонаторный шнур и отрезал два куска, один длиной около метра, другой — около пяти. Завязав по два узла на одном конце каждого куска, я прижал их к полиэтилену, лежащему на «Тоблероне», с двух противоположных сторон квадрата. Чтобы узлы не слетели, сверху я прижал два обрезка полиэтилена, чтобы они прочно вписались в заряд.