Я пощупал пульс на сонной артерии. Ничего. Но это могло быть просто из-за онемения пальцев. Я послушал дыхание и даже послушал сердцебиение. Ничего.
Его рот всё ещё был открыт с того момента, как он сделал, или боролся, свой последний вздох. Я осторожно закрыл ему челюсть.
Пришло время подумать о себе. Сняв мокрую одежду, я отжал её одну за другой, прежде чем снова надеть.
Я сидел и продолжал подбрасывать пламя, зная, что мне ещё многое предстоит с ним сделать. Нужно попытаться реанимировать и согреть его, пока я не выбьюсь из сил настолько, что не смогу продолжать, в надежде на то, что его можно будет оживить, хотя шанс был один на миллион. Но ради чего? Я знал, что он мёртв.
Может быть, если бы мы окопались на ночь, когда погода испортилась, он был бы ещё жив. Утром мы были бы в отчаянном положении, но, возможно, он бы выжил. Может быть, если бы я не подталкивал его так сильно, чтобы он добрался сюда, или если бы понял, в каком он состоянии, и остановился раньше. Столько вопросов, а единственное, в чём я был уверен, — это то, что я его убил. Я облажался.
Я смотрел на его безвольное тело, на вновь открытый рот, на длинные мокрые волосы, прилипшие к щекам, на ледяные кристаллы на персиковой щетине, теперь тающие на лице. Я пытался вспомнить болтливого, но счастливого Тома, но знал, что этот образ останется со мной навсегда. Он сразу же возглавил список моих потных, виноватых, просыпающихся по утрам кошмаров. Когда меня направили на программу консультирования, которую Фирма время от времени устраивает для операторов, я сказал психиатрам, что у меня их нет. Конечно, я нес чушь. Может, и к лучшему, что теперь я буду частью лечения Келли. Я начал понимать, что мне это может понадобиться так же сильно, как и ей.
Подтащив его к дверному проёму, я усадил его у проёма, оставив над ним пространство около фута для выхода дыма. Я накрыл его лицо паркой.
Чувствительность к конечностям уже начала возвращаться, и я знал, что всё будет хорошо. Оставалось только найти заправку.
Я повернулась к огню и смотрела, как пар поднимается от моей сохнущей одежды. Сегодня ночью мне не уснуть. Нужно было поддерживать огонь.
45
LDNDDN. АНГЛИЯ
Среда, 5 января, 2DDD Я потягивал горячую пенку из Starbucks в дверях церкви напротив отеля Langham Hilton — единственного места, где я мог держать отель под прицелом и при этом укрыться от моросящего дождя.
Было время завтрака, и тротуары были заполнены наёмными рабами в пальто, запихивающими в свои глотки датские пирожные и кофе, и покупателями, рано выходящим на послерождественские распродажи. Судя по безумию, было ясно, что вирус Y2K всё-таки не поставил мир на колени. Это было последнее, о чём я думал, когда увидел в новом веке на борту эстонского рыболовецкого судна вместе с двадцатью шестью замёрзшими и страдающими морской болезнью нелегалами из Сомали. Ускользнув из приморской деревни под покровом темноты, мы сражались через Балтийское море, направляясь к полуострову к востоку от Хельсинки. Король Лев сказал мне, что была полночь, когда мы приближались к финскому побережью, где нас внезапно порадовал один из лучших фейерверков, которые я когда-либо видел.
Казалось, всё вокруг озарилось светом, когда города вдоль побережья праздновали новое тысячелетие. Я задавался вопросом, не приготовит ли оно мне новые начинания. Господи, как же я на это надеялся.
Прошло восемнадцать дней с тех пор, как я покинул хижину и снова отправился в метель. Том остался, накинув парку на лицо, на его теле не было никаких следов, которые могли бы помочь его опознать. Его, вероятно, не найдут до весны. Я лишь надеялся, что его достойно похоронят. Если здесь, в Лондоне, всё сложится удачно, возможно, я вернусь и сам всё улажу.
С первыми лучами солнца и без Тома я смог преодолеть расстояние в своем собственном темпе, даже в сильный снегопад, и прошло всего пару часов, прежде чем я добрался до станции примерно в пяти или шести милях от меня.
Прибыл поезд, направлявшийся на запад, в сторону Таллина, но я пропустил его без меня.
Следующий направлялся на восток, в сторону России, и я поднялся на борт. Без паспорта выбраться из Эстонии самостоятельно могло занять несколько недель, но с помощью Эйта, возможно, всё сложилось бы иначе. Именно поэтому я спрыгнул в Нарве и оказался на рыбацкой лодке с моими новыми сомалийскими друзьями. Это стоило мне всех долларов в багажнике и означало несколько неуютных дней и ночей, проведенных в квартире с минами, пока Эйт всё устраивал, но оно того стоило.