«Я понимаю это, и я очень благодарен за всё, что вы для меня сделали, мистер Линн. Но мне действительно нужно знать».
Наклонившись, он всмотрелся в выражение моего лица. Должно быть, именно слово «мистер Линн» вызвало у него подозрения. Он чувствовал моё отчаяние.
«Неужели, учитывая твою полную недальновидность, ты действительно думаешь, что тебя когда-нибудь рассмотрят в качестве постоянного сотрудника?» Его лицо вспыхнуло. Он был зол.
«Считай, тебе повезло, что ты всё ещё на гонораре. Ты и правда думаешь, что тебя рассмотрят после того, как ты…» – он начал тыкать в меня указательным пальцем правой руки, подтверждая факты, и голос его становился громче. – «Во-первых, не подчинишься моему прямому приказу убить эту проклятую женщину; во-вторых, действительно поверишь в её нелепую историю и поспособствуешь покушению на неё в Белом доме. Боже, мужик, твои суждения не лучше, чем у влюблённого школьника. Ты и правда думаешь, что такая женщина заинтересуется тобой?» Он не смог сдержаться. Словно я задел за живое. «И в довершение всего, ты использовал сотрудника американской Секретной службы, чтобы попасть туда, а его потом застрелили! Ты хоть представляешь, какой хаос ты устроил не только в США, но и здесь?
Из-за тебя рушились карьеры. Ответ — нет. Ни сейчас, ни когда-либо ещё.
Потом я понял. Дело было не только во мне, и дело было не в досрочном выходе на пенсию по окончании его службы в следующем году, чтобы он мог больше времени проводить с грибами; его уволили. Он управлял «К» во время фиаско с Сарой, и кому-то пришлось за это платить. Таких, как Линн, можно было заменить; таких, как я, было сложнее выгнать, хотя бы по финансовым причинам. Правительство вложило несколько миллионов в мою подготовку в качестве солдата Специальной воздушной службы. Они хотели получить от меня всё, что заработали. Должно быть, его убило осознание того, что это я облажался, но именно он должен был нести вину, вероятно, в рамках сделки, чтобы умиротворить американцев. Он откинулся на спинку кресла, понимая, что потерял свой обычный контроль.
«Если не ПК, то когда я буду работать?»
Он немного успокоился. «Ничего не произойдёт, пока новый глава департамента не придёт к власти. Он решит, что с тобой делать».
Пришло время потерять всю гордость. «Послушайте, мистер Линн, мне очень нужны деньги. Любая работа подойдёт. Отправьте меня куда угодно. Всё, что у вас есть».
«Этот ребенок, за которым ты присматриваешь. Она все еще под опекой?»
Чёрт, как же я ненавидел, когда они знали такие вещи. Врать было бессмысленно; он, наверное, даже знал с точностью до копейки, сколько мне нужно денег.
Я кивнул. «Это расходы на клинику. Она пробудет там долго».
Я посмотрела на его семейный портрет, а потом снова на него. У него были дети, он бы понял.
Он даже не остановился. «Нет. А теперь идите. Помните, вам всё ещё платят, и вы будете вести себя соответственно».
Он нажал кнопку звонка, и азиат прибежал за мной так быстро, что, должно быть, подслушивал в замочную скважину. Зато я успел разглядеть ракетку для сквоша, когда выходил. Она стояла прислонённой к стене у двери.
Вздохнув, я чуть не обернулся и не сказал ему, чтобы он засунул себе в задницу свои покровительственные, полные ненависти слова. Мне нечего было терять; что он теперь может мне сделать? Но потом я передумал и позволил своему рту отреагировать на мои мысли. Это был последний раз, когда я его видел, и я был уверен, что он тоже хотел меня видеть в последний раз. Когда он уйдёт, появится новый начальник отдела и, возможно, новый шанс.
Зачем сжигать мосты? Я потом отомщу. Я бы набросился на его грибы.
Я всё ещё философствовал по поводу встречи в 3А. Если Вэл и питал меня дерьмом, ну что ж, по крайней мере, я был на своей территории, а не на его. Я хотел, чтобы так и оставалось, поэтому перед выходом из веломастерской я спрятал свой универсальный самозарядный пистолет в карман кожаных штанов, на всякий случай.
И всё же я знал, что очень разозлюсь, если в квартире не окажется никого с подарком, пусть даже в большом конверте, а не в цельнометаллической оболочке. Скоро я это узнаю.
Движение в Кенсингтоне было парализовано. На одном из светофоров мотоцикл застрял между чёрным такси и женщиной в «Мере» с ярко крашеными длинными светлыми волосами, лицо которой скрывали солнцезащитные очки Chanel, несмотря на то, что была середина зимы. Она старалась выглядеть непринуждённо, разговаривая по телефону. Таксист взглянул на меня и не смог сдержать смеха.
Дворцовые сады тянутся вдоль всей западной стороны Гайд-парка, от Кенсингтона на юге до Неттинг-Хилл-Гейт на севере. Я подъехал к железным воротам и деревянной сторожке между ними.