Внутри сидел лысый мужчина лет пятидесяти, одетый в белую рубашку, черный галстук и синюю нейлоновую куртку.
За ним простиралась широкая, обсаженная деревьями дорога и тротуары из чистого бежевого гравия. Большие особняки в основном принадлежали посольствам и их резиденциям. Флаги развевались, а медные таблички сверкали. Цена продажи даже одной из служебных квартир, вероятно, покрыла бы мои долги в клинике, оплатила бы обучение Келли вплоть до докторской степени и ещё оставила бы достаточно, чтобы перекрыть большую часть Норфолка новой крышей.
Охранник оглядел меня с ног до головы, словно я был чем-то, что один из этих шикарных посольских псов оставил, свернувшись клубком на тротуаре. Он не встал, лишь высунул голову из окна. «Да?»
«Номер 3А, приятель. Забирай». Я указал на теперь уже пустой рюкзак за спиной. Честно говоря, я не планировал сегодня быть курьером, но это показалось самым простым вариантом. По крайней мере, я выглядел соответственно: кожаная куртка и мой южнолондонский акцент были чуть сильнее.
Он указал на дорогу. «Через сто ярдов слева. Не паркуйтесь перед зданием. Поставьте машину там». Он указал на противоположную сторону дороги.
Я выжал сцепление и ждал, пока стальные ограждения, преграждавшие мне путь, исчезнут на дороге. Слева показалась израильская миссия.
На улице, на тротуаре, стоял темнокожий охранник в штатском. Он, должно быть, сильно замёрз, поскольку его пальто и пиджак были расстёгнуты. Если кто-то нападёт на него, он должен успеть достать оружие и застрелить его, прежде чем британский полицейский в форме на другой стороне дороги успеет вмешаться и произвести простой арест.
Примерно в шестидесяти метрах от них я припарковался в ряду машин напротив многоквартирного дома. Перейдя дорогу к его величественным воротам, я начал снимать перчатки и расстёгивать шлем, затем нажал на кнопку звонка и объяснил голосу, куда хочу ехать. Боковая калитка открылась со свистом и щелчком, и я прошёл через неё и поехал по подъездной дорожке.
Здание было больше большинства окружающих и стояло в стороне от дороги. Оно было построено из красного кирпича и бетона и на несколько десятилетий моложе своих соседей. По обе стороны подъездной дороги, ведущей вниз к поворотному кругу с богато украшенным фонтаном в центре, располагались ухоженные сады.
Сняв лыжную маску, защищавшую лицо от холода, я вошёл через главные двери в сверкающую тёмным мрамором и стеклом приёмную. Швейцар, ещё один король, восседающий на троне, казалось, смотрел на меня так же, как и его приятель, сидящий по другую сторону улицы. «Доставка, что ли?»
Никто не называет тебя сэром, когда ты в кожаной байкерской экипировке.
Пришло время снова играть в посыльного. «Нет, забери Пи Пи Смита, приятель».
Он взял трубку внутреннего телефона и набрал номер. Как только ему ответили, его голос изменился на «мистера Милого Парня». «Алло, администратор, к вам курьер для сбора денег. Хотите, чтобы я его прислал? Конечно. До свидания». Телефон замолчал, и он снова угрюмо посмотрел на лифт. «Третий этаж, четвёртая дверь слева».
Когда двери лифта за мной закрылись, я быстро проверил обход на наличие камер видеонаблюдения, а затем достал свой универсальный самозарядный пистолет. Проверив патронник, я нажал кнопку третьего этажа. Никогда не понимал, почему так часто проверяю патронник. Может быть, это просто помогало мне лучше контролировать ситуацию.
Когда лифт слегка дернулся и повёз меня наверх, я накинул лыжную маску на универсальный самозарядный пистолет и засунул его вместе с правой рукой в шлем. В случае драмы я мог просто сбросить шлем и отреагировать.
Лифт замедлился. Положив большой палец на предохранитель, я был готов.
Дверь с характерным лязгом отъехала в сторону, но я еще несколько секунд стоял на месте, прислушиваясь, все еще держа шлем в левой руке, чтобы правой рукой вытаскивать оружие.
Когда я вошёл в коридор, и двери за мной закрылись, температура резко изменилась. Было жарко, но обстановка была холодной: белые стены, кремовый ковёр и очень яркий свет.
Я пошёл по ковру, высматривая четвёртую дверь слева. Было так тихо, что, двигаясь, я слышал только скрип своей кожаной обуви.
На двери не было ни звонка, ни дверного молотка, ни даже номера. Упираясь костяшками пальцев в тяжёлое дерево, я отступил в сторону, снова положив правую руку на рукоятку пистолета и сняв большим пальцем предохранитель.
Я ненавидел этот момент. Не то чтобы я ожидал неприятностей; здесь это было крайне маловероятно, учитывая всю ту охрану, которую мне пришлось пройти.