«У нас мало времени», — сказала Лив. «События с момента нашего последнего разговора уже произошли. Вы должны выполнить задание во вторник».
Ещё одна их мелкая загвоздка. Я ей не поверил; готов поспорить, Вэл всегда хотела именно этого момента, но вместо того, чтобы сказать мне, вдруг я отпугнусь, она просто ляпнула: «Мне нужно увидеть цель», — сказал я. «Две ночи — не так уж много времени для подготовки. Расскажешь мне всё, что знаешь, сегодня вечером, а завтра я разведаю место».
«Да, конечно. Я также обеспокоен тем, что у Тома должно быть достаточно времени, чтобы прорваться через брандмауэр и получить доступ к системе».
Том сел, как хорошо воспитанный ребенок, пытающийся угодить взрослому.
«Всё будет хорошо. Просто покажи мне, на что ты способен».
«Я сделаю это, Том. Очень скоро».
Последовала долгая пауза, пока Том откидывался на сиденье.
Я посмотрел на дорогу. «Куда мы теперь едем?»
«Это недалеко, у озер».
Это была не очень-то ясная информация. Вся страна была покрыта этими тварями.
Чёрно-жёлтый флуоресцентный знак с силуэтом города, перечёркнутым красной линией, сообщил мне, что я выехал из Лахти. Мы выехали на хорошую однополосную дорогу, сначала застроенную домами, их рождественские украшения светились в темноте, затем уступившую место деревьям и снова пролегающую сквозь гранит. Другой знак сообщил мне, что Миккели теперь в шестидесяти шести милях отсюда. Мы, должно быть, всё ещё движемся на север.
Я не спускал глаз с одометра, пока мы проезжали мимо ряда пластиковых почтовых ящиков на столбах, аккуратно установленных вдоль дороги — единственный признак того, что где-то в глубине этих лесов есть жилище.
Облачность и близость деревьев полностью погрузили нас в темноту, а отражение от чистого белого снега почти удваивало эффективность света фар.
Вскоре джип нагрелся, Том надел наушники и закрыл глаза. Я поймал себя на мысли, что пытаюсь придумать, что сказать Лив, но светская беседа не входила в её планы.
Она смотрела в зеркала гораздо чаще, чем требовалось при обычной езде; она вела наблюдение. Именно поэтому мы встретились на парковке и сразу же вышли, прежде чем удалось установить связь между двумя машинами. Если бы кто-то следил за нами от аэропорта, они, естественно, решили бы, что мы направляемся в отель.
Я сел и увидел ее лицо, освещенное приборной панелью. «Лив?
Зачем вся эта суета вокруг телефонов и пейджеров? И зачем этот нерабочий почтовый ящик?
«Старые способы — лучшие», — улыбнулась она. «Один сицилиец однажды сказал мне, что для того, чтобы быть уверенным в будущем, нужно извлечь уроки из прошлого. Веками его организация использовала курьеров, которые передавали информацию от человека к человеку. Таким образом, можно было контролировать всё, что конфиденциально. Но потом они начали действовать в Америке и обленились. В конце пятидесятых они начали использовать телефон, и это их погубило. Если информация важна и вы хотите её сохранить, нужно общаться лично. Так вы сохраните контроль».
Я начал замечать указатели на E75 и Миккели, затем лесная полоса исчезла, и примерно в 400 метрах ниже справа показалась трасса. В обоих направлениях мелькали фары, но мы оставались на старой дороге, и деревья снова загородили обзор. Так было бы легче увидеть, идёт ли кто-нибудь позади нас.
Лив продолжила: «Что касается остальной части вашего вопроса, мы принимаем все необходимые меры предосторожности. Не только в отношении нашей информации, но и в отношении наших сотрудников. Именно поэтому с этого момента все контакты будут осуществляться исключительно со мной».
Я решил не рассказывать ей, что произошло после того, как я вышел из квартиры. Они с Вэл и так слишком много обо мне знали.
На обочине дороги загорелись уличные фонари, а знаки подсказали мне, что мы приближаемся к месту под названием Хейнола.
Том встрепенулся, сняв наушники. Низкий, металлический танцевальный ритм наполнил воздух. «Мы уже приехали?»
Лив помогла. «Ещё тридцать минут, Том».
Он снова стал застенчивым школьником. «О, спасибо».
Лив убавила мощность обогревателя и сняла шляпу. Её волосы развевались по плечам.
Том смотрел на город и мечтал, вытаскивая из кармана салфетку и высморкаясь, а затем рассматривая свое усилие в свете уличного фонаря, как будто в нем было какое-то пророчество.
Мы закончили обход города, ещё один манёвр против слежки, и выехали на гораздо более узкую дорогу. Дома и огни быстро исчезли, уступив место деревьям и тьме, и лишь изредка попадались подъездные пути, ведущие в лес.