Но еще больше меня усугубляло чувство вины то, что я знала, что из-за отсутствия денег я злюсь не меньше, чем из-за его смерти.
Отвлекшись от этой мысли, я засунул руки поглубже в карманы, обхватив ими стволы P7. Меня всё больше раздражало, что я сбросил сумку и одеяло, которые теперь могли бы согревать мою задницу и согревать её, и что смерть Тома станет ещё одной из тех мелких неприятностей, которые всплывут в предрассветные часы, пока я пытаюсь заснуть.
Вокзал был переполнен. Санта-Клаус уже сделал два круга, собирая деньги для брошенных оленей или что-то в этом роде. Люди таскали снег на обуви, и благодаря большим батареям в викторианском стиле вокруг входа образовались лужи, которые постепенно растекались по вокзалу.
Я посмотрела на «Бэби Джи». Было 2:17, и я уже провела здесь больше четырёх часов. Мне ужасно хотелось ещё кофе, но нужно было следить за дверями; кроме того, как только я выпью, мне неизбежно понадобится туалет, и я не могла позволить себе пропустить Лив, если она придёт.
Это будет долгий день, а может быть и ночь, без еды и кофе.
С точки зрения осведомленности третьих лиц, слоняться по железнодорожной станции не так уж и плохо; можно довольно долго оставаться в безопасности.
Я снова поправил свою онемевшую, холодную задницу, решив не тратить время на размышления о том, что, черт возьми, произошло в доме Microsoft.
Факты были таковы, что я не заработал денег, Том был мертв, и я мог оказаться в мире дерьма с американцами и во вселенной дерьма с Фирмой.
Если бы мою причастность раскрыли, мне пришлось бы помогать подпирать арку бетонного столба где-нибудь вдоль нового скоростного Евротоннеля. Я никогда не боялся смерти, но быть убитым своими же было бы немного удручающе.
Чем дольше я думал о том, что произошло вчера вечером по дороге, тем сильнее во мне разгоралась враждебность к Лив и Вэл. Мне нужно было придумать план, который всё же даст мне то, что нужно, и не тратить время и силы на то, чтобы свести счёты. Помимо всего прочего, это не оплатит счета за клинику. План Б уже складывался в голове. Деньги Малискии оплатят Келли, когда я подниму Вэл и предложу его им в обмен на наличные. Моя жизнь годами была в опасности, и за гораздо меньшие деньги.
Я пока не представлял, как это сделать; нужно было сразу же взяться за дело. Но первым делом нужно было убедить Лив, что у меня есть Think Pad с загруженной на него информацией, и из-за вчерашнего провала я теперь буду иметь дело только с Вэл, да и то только в Финляндии. Кто знает?
Если бы Вэл появился с деньгами, я бы просто взял их и избежал лишних хлопот.
Но это было не то послание, которое я оставил в пластиковой коробке, которую положил в DLB. Она была пустой, просто чтобы, когда она придёт за ней, было что выложить, чтобы не вызывать подозрений.
Всё должно было быть как положено. Когда она выходила со станции, я хватал её и говорил ей всё лично, чтобы она не ошиблась в том, чего я хочу.
Я просидел там еще двадцать минут, когда большая группа школьников, приехавших на экскурсию, попыталась одновременно прорваться через двери автовокзала, жонглируя сумками, лыжами и Биг-Маками, пытаясь одновременно идти, разговаривать и слушать плееры Walkman.
Не прошло и тридцати секунд, как я увидел, как Лив вошла и прошла мимо вывески «Загружено», даже не повернув головы. Но я знал, что она бы это заметила. Её длинное чёрное пальто, тибетская шапка и светло-коричневые сапоги были легко различимы среди толпы, когда она шла по залу, одной рукой стряхивая снег с плеча, а в другой неся два больших бумажных пакета «Стокманн».
Она прошла мимо киосков и туалетов, лавируя среди школьников, которые теперь ждали, пока один из учителей разберётся с билетами. Я не спускал глаз с козырька шляпы Лив.
Я тщательно проверил, не следили ли за ней, на случай, если она взяла с собой какую-нибудь защиту, или, что еще хуже, на случай, если у Осы на хвосте сидят несколько верных членов партии.
Шляпа исчезла, когда она повернула налево в вестибюль билетной кассы и метро. Спешить было некуда, я знал, куда она идёт.
Поднявшись на ноги и пройдя школьную экскурсию, я снова увидел её, которая как раз собиралась сесть на DLB рядом с другими детьми. Уличный старожил был на своём обычном месте, наигрывая на аккордеоне какую-то старую любимую финскую мелодию. Шум прекрасно сочетался с гвалтом компании пьяниц по другую сторону скамейки. Они спорили с Санта-Клаусом, к немалому удовольствию прохожих.
Лив села, когда Санта ткнул в грудь одного из пьяниц. Сотрудники начали вмешиваться, чтобы разнять их. Я видела, как Лив наклонилась и притворилась, что возится со своими сумками. Её рука потянулась за DLB. Пустой контейнер сняли с липучки и бросили в один из пакетов; здесь его не прочитаешь.