Я прочистила горло.
— Конечно.
Моя сестра невозмутимо спросила:
— Что я только что сказала?
Дерьмо.
— Эм... ты говорила, что... ты... что ты должна поехать с нами, независимо от того, что об этом думает Райдер и все остальные... так?
Моя сестра подняла брови.
— О, ты слушала. Извини.
Я бы посчитала себя экстрасенсом из-за того, что правильно угадала, если бы так хорошо не знала свою сестру. За последние несколько недель она стала шокирующе предсказуемой. Я знала каждое ее движение еще до того, как она его делала, и это помогало мне оставаться в здравом уме, потому что я понимала, когда она собирается выкинуть что-то безумное.
Как, например, сейчас.
— Так вот, — продолжила Брона. — Я должна поехать. Я буду оставаться в своей комнате с Джорджи, потому что, очевидно, мне придется взять ее. Мы не будем беспокоить вас, но…
— Нет, — прервала я ее.
Она прищурилась, глядя на меня и сказала:
— Назови мне хоть одну вескую причину, почему мы не должны ехать.
Я могла бы перечислить миллион, но остановилась на самой важной.
— Потому что это мой медовый месяц.
— И что? — фыркнула Брона. — Мы можем сделать это семейным отдыхом и...
Я прервала сестру веселым смехом, и это ее разозлило.
— Теперь ты ведешь себя как червяк, — проворчала она. — Я говорю абсолютно серьезно.
Это и делает все таким забавным.
— Би, ты хотела бы, чтобы я поехала с тобой в твой медовый месяц? — спросила я и понимающе ухмыльнулась. — Подумай об этом сейчас очень серьезно. В то время пока вы с Домиником будете любить друг друга так сильно, как только сможете, ты бы хотела, чтобы в соседней комнате я слышала каждый поцелуй, шлепок или толчок?
Лицо Броны скривилось от отвращения.
— Ради Бога! Зачем ты говоришь об этом? — спросила она и вздрогнула, как мне показалось, от отвращения.
Мне нравится, что мы взрослые, но иногда я все еще могу вывести ее из себя, когда речь заходит о сексе. Это напоминает мне о нашей десятилетней разнице в возрасте и о том, что она все еще моя младшая сестра, хотя и не ведет себя так. Она выросла, и теперь у нее ребенок, но она все еще надоедливая девчонка, которая трогала мои вещи, когда росла, и никто не может этого изменить. Даже она.
Я ласково улыбнулась.
— Потому что ты знаешь, чем бы вы с Домиником занимались все это время наедине. И именно этим мы с Райдером будем заниматься.
Она скрестила руки на груди и больше ничего не сказала. Я подождала, пока она обдумает это про себя, и когда она вздохнула, я поняла, что она собирается смягчиться и больше не настаивать на своем.
— Хорошо. — Она драматично вскинула руки вверх. — Я сдаюсь. Иди и две недели занимайся диким обезьяньим сексом со своим мужем, а я буду держать оборону здесь.
Я подняла руку в воздух, она фыркнула, тоже подняла руку и хлопнула своей ладонью по моей.
— Хорошо, сестренка. — Я подмигнула.
— Если бы ты не была беременна, — размышляла она, — ты была бы беременна к тому времени, как вернулась бы домой.
Я ухмыльнулась.
— Знаю; Райдер так взволнован, что нам больше не нужно пользоваться презервативами.
Брона моргнула.
— Ты раньше не принимала противозачаточные средства?
Я покачала головой.
— Таблетки мне не подходят, а чип в руке вызывал постоянные головные боли. Помнишь, до того, как в нашу жизнь вошли парни, я плакала от боли, пока мне его не удалили?
Беспокойство отразилось на лице моей сестры.
— Да, это отстой.
Я кивнула в знак согласия.
— Кому ты об этом рассказываешь.
— Значит, вы с Раем все это время пользовались только презервативами? — спросила она, с любопытством приподняв брови.
— Ага.
— Я бы не доверяла им настолько. После того как мы с Домиником впервые занялись сексом и после всей этой херни с Марко, я сразу же начала принимать таблетки. Я боялась, что забеременею, потому что мы слишком много занимались этим.
Мои губы изогнулись.
— Ты можешь рассказывать о сексе с Домиником, но я не могу говорить о сексе с Райдером?
— Можешь, но иногда это выводит меня из себя.
Я усмехнулась.
— Я просто издеваюсь, но да, для нас презервативы сработали. Пару раз они рвались, но Райдер сразу замечал и менял их или кончал не в меня.
— Смени тему, — взвизгнула Брона. — Серьезно.
Я рассмеялась, но быстро закрыла рот, когда внизу раздался пронзительный крик. Моя сестра вздохнула и, прижав руки к груди, сказала:
— Джорджи проголодалась.
Мы прислушались и улыбнулись, когда услышали, что крики становятся громче по мере того, как тяжелые шаги поднимаются по лестнице, и все это сопровождается звуками воркования и поцелуев. Доминик нес свою дочь к Броне, и делал это в типичной для папочки манере. Когда он вошел в мою комнату, он встретился взглядом с Броной, и на секунду его зрачки расширились. Мне нравилось, когда я мельком замечала ту секунду, когда он останавливал свой взгляд на ней. Как будто он мгновенно реагировал на нее, просто увидев, и снова понимал, что она принадлежит ему. Я заметила то, как он смотрит на нее еще тогда, когда они были детьми, но его реакция нисколько не изменилась за эти годы.