— Вячеслав!.. э-э… — высокопарно воззвал к нему Пашка, протянув руку, и потряс ею, мучительно вспоминая отчество.
— Николаевич! — угодливым хором поспешили женщины на выручку жующему оратору.
— Во-во! Николаич! — Нахальный Пашка грудью налёг на стол и приблизил к нему физиономию. — А скажи-ка нам, дорогой, зачем это мы сюда пришли? А?
И он повернул к нему одно ухо, как бы плохо слыша.
— Ну это… — несколько смутился «дорогой», тщательно подбирая выражения. — Чтобы нас, так сказать, того!.. Облагодетельствовать?
— Во-о-от! — откинулся Пашка на спинку крякнувшего стула. — Вот именно! Облагодетельствовать! А мы что?
— А что вы? — эхом отозвался «Славик».
— А мы что делаем?
— Ну, эт-та… — замямлил было «Славик», но Пашка бесцеремонно перебил его.
— Когда во всём мире поднимает голову гидра исламского фундаментализма… — торжественно и как бы призывая к совести оппонента начал он, потрясая указательным пальцем над головой. — Когда промышленность и сельское хозяйство родной страны лежит в руинах!.. — и резко сменил тон: — Короче, давай колись!
У «Славика» от Пашкиной патетики глаза на лоб полезли, а от последней фразы вообще чуть Кондратий не хватил:
— Да я чё?… Я только вчера в прокуратуре…
— Да ладно! — цыкнул на него Пашка и гоготнул. — Сказки будешь в той прокуратуре рассказывать! А нам о проблемах своих давай! Чё надо… чё не надо… Приступай! Прямо по списку! — При этом он не забыл загрузить в себя, любимого, очередную порцию закусона. — А мы послушаем и сделаем выводы. Пральна? — сунулся он ко мне за подтверждением.
Мне ничего не оставалось, как сдержанно улыбнуться. Надо ж было как-то поддержать реноме.
— Да я это… — «Славик» уже основательно взмок и готов был залезть под стол. От веселья и следа не осталось. — Если надо…
В этот момент к нему склонилась рядом сидящая Наталья и с ехидным прищуром что-то тихо произнесла. Пашка так сильно скрипел стулом, что я не разобрал, что именно. Глава приосанился и важно произнёс:
— А какими средствами вы располагаете?
Пашка лениво махнул клешнёй:
— Николаич, ты за нас не переживай. Денег у нас на всё хватит.
— А как насчёт крыши в клубе? — неожиданно встряла завклубом и нехорошо раскраснелась, искоса поглядывая на главу.
Пашка крупно моргнул:
— Не понял. Крыши, что ли, нет в клубе?
Та отмахнулась:
— Крыша-то она есть, да вся никакая. Старая. Потолки текут везде. Менять надо. — И ядовито подытожила: — А денег, как всегда, у нас нет!..
— Ну, ты это… — скукожился «Славик». — Погоди тут со своими потолками… Заботы есть и поважнее…
— Эт кому как! — вскинулась Наталья. — Когда на голову течёт да сыплется, много не наработаешь!
«Славик» крякнул и, видимо, толкнул её под столом. Потому что как она резво вылезла на бруствер, так же быстро и скатилась с него. Больше мы от неё слова не услышали. На все дальнейшие расспросы она только вымученно улыбалась и многозначительно поводила бровями.
Слово взял глава поселения. Очень пространно и занудно он заехал откуда-то издалека, постоянно самого себя перебивая, уточняя и перескакивая с пятого на десятое. Слушая его, Пашка со значительной миной на кислой физиономии некоторое время согласно кивал в такт его разглагольствованиям. Но скоро смысл «доклада» он совсем перестал понимать и грубо прервал «докладчика»:
— Слышь, Николаич? А если короче?
Тот развёл руками:
— Деньги на всё нужны. Короче уж некуда…
— Действительно! — хмыкнул молчавший до сих пор Игорь. — Короче некуда!
И тут Пашка хитро посмотрел на меня:
— Вовчик, а где же наш волшебный чумаданчик? В машине остался? — И, получив от меня утвердительный кивок, уточнил: — Дык эта… я схожу? Или ты сам?
— Сиди уж! — вздохнул я и с грохотом отодвигаемого стула поднялся из-за стола.
Не нравился мне весь этот балаган. С самого начала и до конца. Не то. Не с этого надо начинать. И не мне. На такие, мягко говоря, «переговоры» у меня нет ни «тяму», ни желания. Мелко всё и ненужно. Ну облагодетельствуем мы эту дыру. А дальше? Что это изменит? Таких деревушек по всей России — миллионы! И что? В каждую будем вот таким Макаром набеги благотворительные совершать? На много ли нас хватит? Лично меня — нет. Мне лично уже противно. При одном воспоминании хищного огня, вспыхнувшего в глазах «Славика», когда Пашка только упомянул про чемоданчик. Не дурак Славик, догадывается, с чем может быть тот «чумаданчик».