Я подал возмущённый голос:
— А меня посвятить в свои идеи не желаете? Уже действовать собираются, а я — ни сном, ни духом!
— Да и я ни черта не въехал, — хмыкнул Игорь. — В чём прикол?
Санька хитро переглянулся с Пашкой и снизошёл:
— Объясняю. Сегодня здесь столько копий поломали в потугах найти решение, но главного так никто и не сказал. Хотя все прекрасно понимают, что нам ничего другого не остаётся, как опять идти на поклон к Танзу-батюшке. Помоги, мол, спаси и помилуй. Я правильно излагаю? — И он с усмешкой оглядел всю честнУю компанию. — Правильно! — ответил он, видя наши унылые физиономии. — И никто с этим не спорит. Тут, как выражается наш уважаемый Пал Ксанч, и козе понятно. Только весь вопрос в том, когда это оно ещё случится — добраться туда. А жить-то нашему Вольдемару надо здесь и сейчас.
— А покороче? — цыкнул Игорь.
— Хорошо, — тут же осадил Санька своего коня красноречия. — Совсем коротко. Делаем такую чучу. Паша изображает нам ту самую бездушную куклу, как две капли похожую на нашего Командора, — насмешливый поклон в сторону меня. — Мы ему делаем трепанацию черепа и обустраиваем там нашего Вовчика.
— Ну ни хрена! — фыркнул Игорь.
— Ты до конца дослушай, — одёрнул его оратор. — Кукла будет у нас с параметрами, как тут уже было сказано. В полном подчинении у Вольдемара. Его воля будет определяющей и подавляющей. Ногой дрыгнет — и кукла то же самое сделает, рукой поведёт — и тот опять повторит всё за своим наездником. Смысл понятен? — обратился он ко мне.
— Короче, инвалидная коляска, — гигикнул Пашка.
— Что-то вроде того… Ну, и чего молчим? — посмотрел он на экран, где красовался я.
— Да жутковатая задумка… — промямлил я нехотя. — Как оно в натуре будет…
— А вот это мы сейчас и проверим! — с усмешкой проговорил изобретатель идеи. — Голосовать будем, или как?
Все молчали, подавленные необычностью предложения.
— Чего думаем? Ты как? — толкнул он Игоря.
— Да чё я? — пожал тот плечами. — Мне, что ли, ходить? Эт ты вон Вовчика агитируй…
— Вовчик согласен?
Я молча развёл руками: куда, мол, денешься? Припёрло…
— Ну, вот и ладно! Давай, Паш!
— А чё «Паша»? — фыркнул тот, сдирая с себя браслет и протягивая его Саньке. — Ты придумал, ты и рожай. А я как-то не того… Не айс…
— Ну, начинается! — покачал Санька головой, надевая браслет. — «Если хочешь сделать хорошо…» Ой, блин!..
— Ага-ага! — подпел ему Пашка, злорадно наблюдая, как того долбают микро-разряды. — «…Сделай это сам»! Вот-вот! Тебе и карты, как говорится!
— Ну, ладно… — с прищуром прислушиваясь к себе, стал сосредотачиваться Санька. — Сам, так сам…
Чудно было наблюдать, как для меня готовили «инвалидную коляску». Я-то привык во всё сам совать свой нос. А теперь только посматривал да посмеивался со стороны, не подавая, конечно виду.
Санька, мысленно беседуя с браслетом, несколько раз как-то странно взглядывал на меня, будто видел впервые. Видимо, те самые «параметры» задавал.
А когда посреди гостиной возникла моя точная посеребрённая копия с пустыми, ничего не выражающими глазами, Игорь издал какой-то странный звук, больше похожий на хрюканье, а Пашка нервно заржал и рассыпался в язвительных «комплиментах»:
— Хорош! Ну, очень хорош! Просто хватай, и беги! — И добавил: — «Тока сдвинь корону набок, чтоб не висла на ушах»!
Санька поморщился:
— А если без аллегорий? Что не так?
— Всё так, — успокоил его Пашка. — Но ты прикид какой-никакой изобрази ему. Что ж он тут будет сверкать этим самым посередь наших баб? Нехорошо как-то…
Санька отмахнулся:
— Пусть об этом его Настя заботится.
— Да уж! Та Настя! — съязвил Пашка. — Щас явится: и то не так, и это… И Вовчик не настоящий. «А подайте мне сюда Тяпкина-Ляпкина»!
— Не страшно…
— Ага! Это сейчас тебе не страшно. А она враз забракует всю твою работу. Слышал, как она про пугало?…
— Ладно, фиг с ней! — с досадой цыкнул Санька, по-моему, даже и не вникая в Пашкины доводы. — Нам и так сейчас ответственная операция предстоит… Ну-ка, встань! — это он уже ко мне обратился. — Сейчас будем твои движения с этим «товарищем» согласовывать.
Он опять на несколько секунд ушёл в себя и скомандовал:
— А ну, подними руку!.. Да не так быстро! Сломаешь ведь!.. Теперь отставь ногу…
И мы с моим гигантским двойником стали заниматься производственной гимнастикой. На удивление, чётко повторяя все мои выкрутасы, он при этом ещё и мимику мою идеально копировал. Я старательно корчил рожи, неотрывно глядя на него. Клон проделывал всё то же самое, чем вызывал немало ядовитых Пашкиных комментариев, из которых трудно было понять, одобряет он всю эту деятельность, или как раз совсем наоборот?