Услышав эти слова, Анна заметно помрачнела. Она понимала, куда гнет шеф.
— Но в Комиссии по расследованию убийств имеются отделы, где мы могли бы на время позаимствовать людей.
— Анна, мне известно о твоей тесной дружбе с Паулем. — Пауль и Анна были партнерами, хотя во многих отношениях являли собой полную противоположность друг другу. Но работали они вдвоем весьма успешно и эффективно. — Однако мне нужно, чтобы команда работала в полном составе. Одним словом, я рекрутирую в наши ряды еще одного члена.
— И он станет моим новым партнером? — нисколько не просветлев лицом, спросила Анна.
— Да.
Мария удивленно вскинула брови. Она, как и Анна, знала, что Фабель чрезвычайно придирчиво выбирает кандидатов в свою команду. Он и их выбрал из огромного числа претендентов. Видимо, кто-то сумел произвести на Фабеля сильное впечатление.
— Вы хотите пригласить комиссара Клатта? Парня из полиции Нордерштедта?
Фабель загадочно улыбнулся, хотя усталость и сильная боль в плече сделали эту улыбку несколько вымученной.
— Скоро вы все узнаете. А пока ждите, — сказал он.
Глава 26
18.00, четверг 25 марта. Вильгельмсбург, Гамбург
Имеется один безотказный способ заставить правоохранительные органы действовать в полную силу. Для этого надо совершить нападение на офицера полиции. Через пятнадцать минут после того, как Ольсен использовал гаечный ключ против Вернера, был выписан ордер на обыск и арест преступника, и мобильная группа спецназа взяла под наблюдение его квартиру, в которой не было заметно каких-либо признаков жизни. Ольсен либо сразу рванул домой и там затаился — что, по правде говоря, было маловероятно, так как это было бы апофеозом глупости, либо попытался уехать от дома как можно дальше.
Когда Фабель остановил автомобиль рядом с домом Ольсена, над Гамбургом висели тяжелые серые облака. Он успел сменить куртку и принять пару таблеток кодеина, чтобы успокоить ноющее плечо и унять начинающуюся головную боль. Выйдя из «БМВ», он махнул рукой в сторону припаркованного дальше по улице неприметного микроавтобуса. Из недр машины высыпались и быстро двинулись по улице пятеро внушительного вида мужчин в джинсах и свитерах. На них поверх гражданской одежды красовались бронежилеты с надписью «ПОЛИЦИЯ», лица скрывали вязаные маски, а головы защищали каски. Двое мужчин несли короткий, но весьма массивный дверной таран. Метрах в пятидесяти от дома, только с другой стороны, стоял столь же непримечательный автомобиль, из которого появились еще трое в тех же «прикидах», что и первая пятерка. Когда командир спецназа подошел к Фабелю, тот кивнул и сказал:
— Второй этаж. Квартира 2–6. Приступайте…
До стоявших на улице Марии и Фабеля донеслись глухие удары — это ребята из спецназа выбивали дверь Ольсена. Послышались какие-то крики, после чего наступила тишина. Спустя пару минут в дверях дома возник командир мобильного отряда. В одной руке он держал каску и шерстяную маску, а в другой — автоматический «зауэр».
— Никого нет дома, — произнес офицер с ничего не выражающей улыбкой.
— Благодарю вас, герр обер-комиссар, — сказал Фабель и, обращаясь к Марии, добавил: — Пошли?
Дверь квартиры осталась висеть на петлях, однако дверная рама в районе замка раскололась на длинные острые щепы. Прежде чем переступить порог, Мария и Фабель натянули белые латексные перчатки. Квартира оказалась сравнительно большой — с просторной гостиной, тремя спальнями, обширной кухней-столовой и ванной. Мебель была старой и тяжелой; Фабель обратил внимание на то, что в жилище Ольсена царят чистота и порядок. Телевизор выглядел несколько устаревшим, однако Ольсен вывел его на свою стереосистему. Огромная система занимала почти всю стену. Размер и мощность колонок явно не соответствовали объему помещения, но комиссар почему-то не мог представить соседей Ольсена, требующих положить конец чрезмерному шуму. Рядом со стереосистемой на стене находилась полка для CD. Фабель увидел, что на всех дисках имеются ярлыки. Ольсен систематизировал свою фонотеку столь же тщательно, как и запасные мотоциклетные части в мастерской. Фабель решил получше изучить музыкальную коллекцию механика: «Рамштайн», Мэрилин Мэнсон… Одним словом, это была вовсе не та музыка, которая служит приятным фоном для беседы на званом ужине.
Хольгер Браунер постучал по разбитой дверной раме за спиной Фабеля и сказал: