Потому что я не знаю, как дальше. Разум мой разъедает яд и ощущение собственной порочности. Тайна, которая жжёт и которую никому нельзя доверить. И если никто не будет о ней знать, то можно будет делать вид, что ничего не было. И я смогу обо всём забыть.
На остановку я так и не пошла. Да и в подъезде не сильно оробела, поднимаясь на последний этаж. Наверное, у меня такая природа — что-то решить и успокоиться. Претворять своё решение в жизнь не обязательно.
С другой стороны — ничего ведь прямо страшного не произошло. По крайней мере, уголовной ответственности за такое не предусмотрено. Разве что нормы морали… Но, эти нормы, кажется постоянно противоречат сами себе. Ну, сами посудите: нет детей — плохо, есть много детей — тоже плохо. Нет мужика — плохо, есть мужик — тоже плохо.
Я отперла дверь и сразу поняла, что с электричеством у нас всё в порядке — на полу с кухни лежал широкий косой прямоугольник. В котором очень хорошо были видны стоящие у порога туфельки молочного цвета на тонких каблучках. Прямо как с витрины магазина.
Не знаю, с чего, но меня захватила волна злости. Сразу захотелось запустить их с размаха в окно.
Я подошла к кухонному проёму и, конечно же, увидела её — милую до мозга костей Ленку, перекрестившую за столом лодыжки в Витькину сторону. Сидела она у окна, так что свет буквально подсвечивал её фигуру. Не сказать, чтобы она была такая уж сногсшибательная — обычная, по большому счёту, девушка. Просто в такой обычности зачастую прячется то, сначала кажется заурядным, а потом начинает притягивать. Как какой-то рано усвоенный образец.
Ленка заметила меня первой и приветливо улыбнулась. Правда, чем дольше она на меня смотрела, тем больше терялись её круглые, как у лани, глаза. Витька тоже обернулся, и я поспешила натянуть на лицо улыбку. Возможно, со стороны стала выглядеть как клоун из фильма ужасов.
— Помешала? — от приторности собственного голоса меня едва не затошнило. — Я ненадолго…
Видимо, у Ленки хватало чувства такта, потому что она спешно поднялась:
— Да нет, это мне уже пора…
Возможно, она ожидала, что её будут останавливать. Но ни я, ни Витька не сказали ни слова, и Ленка пошла залезать в свои кукольные туфельки. На пороге она снова поймала мой взгляд и залилась красным.
Извини, Лен. Честно, против тебя я совершенно ничего не имею. И, тем не менее, моей самой большой мечтой в данный момент было прибить тебя. Потому что ты только что сидела и мило ворковала с Витькой. С моим Витькой.
— Она к тебе, кажется, приходила… — мирно протянул из-за моей спины Витька, когда за Ленкой закрылась дверь.
Ну, конечно. Ко мне. После того, как я велела Витьке искать себе бабу…
— Да пусть бы оставалась — я не против, — так же, не оборачиваясь, ответила я.
И тут чужая рука схватила меня за плечо и крутанула. На лице у Витьки сошлись брови, но через секунду оно будто всё оползло вниз — как бывает при человеческой досаде. А у меня глазам стало жарко. И Витька стал очень и очень чётким. Преувеличенно. Как бывает, когда зрачок застилает влага. Вот чёрт…
— Прости меня, — совершенно неожиданно пробормотал Витька, глядя мне в глаза.
Я рефлекторно отшатнулась. Он прощение просит? За что? А Витька продолжил:
— Ты просто… Не знаю… Классная такая всегда была. Я всегда девушек с тобой сравнивал. Что в детстве…что сейчас. А теперь прям мечта стала… А тут…
Сердце у меня зашлось, и я не верила собственным ушам. Оказывается, это не я соблазнила бедного младшего брата. Ну, или не только дело во мне.
— Ты тоже классный, — на выдохе получилось у меня. Крайне обрадованно. И быстро. И почти счастливо.
Витька по-зверьковски глянул на меня. Испуганно и с надеждой одновременно. Потом шагнул ближе, продолжая вглядываться в моё лицо. Когда между нами почти не осталось больше сантиметров, я сама обняла его.
***
Мне сбило дыхание, когда Витька обхватил меня поперёк живота и прижал к себе. Его подбородок лёг мне на плечо, и Витька забавно засопел, когда мои волосы попали ему в нос.
— Так чего у нас со светом было? — запоздало поинтересовалась я, пытаясь перевернуться на другой бок и натыкаясь на Витькин локоть.
— А ничего не было, — ехидно отозвался он, чуть отодвигаясь на диване. — Я специально пробки выкрутил.
Если честно, я не слишком удивилась. Но Витьке состроила возмущённую рожу. От которой он расхохотался.
— Как думаешь, нам прям обязательно эту квартиру продавать? — спросил Витька, удобнее устраиваясь на подушке.
Я помотала головой.
Как будет дальше, ни я, ни Витька не знаем. Да и знает ли вообще хоть кто-нибудь? Но, в любому случае, Земля со своей орбиты не сойдёт. А значит можно пока прикрыть глаза и уткнуться Витьке носом в грудь. И пусть себе всё дальше само как-нибудь крутится.