Растерянно обернувшись, я уловила хитринку в его коньячных в солнечном свете глазах.
— Ты чего? — сразу уточнила я.
— Давай подождём следующего, — беспечно отозвался Витька, запрокидывая голову вверх и щурясь, отчего кожа у его висков пошла гусиными лапками.
А автобус тем временем, не дождавшись нас, но усадив всех желающих, будто невидимо пожал плечами и прикрыл двери.
Всё ещё глядя на улыбающегося Витьку, я тихо спросила:
— Там опять следственные действия?
Витька удивлённо переметнул на меня взгляд:
— Что? Нет, — врать Витька мне никогда не пытался, так что я легко ему поверила, — просто мы, кажется, и так слишком много сидим дома. Давай немного развеемся?
Что ж, и тут правда, так что я согласно кивнула, глядя через стекло автобусной остановки, как двое примерно семиклассников догоняют друг друга.
В морозную солнечную погоду мир кажется прекрасным, а весна — близко. И прыгающие на асфальте воробьи, любопытно водящие вокруг клювиками, заговорщицки о чём-то нам подмигивали. Самый смелый даже допрыгал почти до носка моего сапога, но всё равно испугался и улетел.
— А знаешь… — Витькин голос вдруг изменился и стал задумчивым, а мои ушки под шапкой тут же поползли на макушку. — Мне ведь никто не звонил.
— В смысле? Кто не звонил? — не поняла я.
— Соседи мне не звонили по поводу машины, — Витька вдруг посмотрел на меня очень серьёзно, будто бы я могла над ним засмеяться. И я ещё больше собралась. — Вернее, звонил Илья, но я тогда уже к дому подъезжал.
Откуда-то пахнуло дополнительной прохладой.
— Почему тогда ты поехал домой? — мой голос стал тянуться, что-то предвкушая.
Витька ответил не прямо, но косвенно:
— Я же сначала в дом зашёл. Там тебя не было… Там был кто-то другой.
— Один из преступников? — ужаснулась я.
— Там был человек с длинной светлой бородой. У него блестели глаза. А он показывал туда… ну, помнишь, где у нас вроде след от двери был. И я, знаешь, как-то сразу всё понял — в голове как картинка выложилась.
У меня зашевелились волосы на затылке.
— А этот человек там и стоял?
— Не знаю, я сразу на улицу побежал… И… Ты же понимаешь, что я никогда не смог бы вырубить троих в одиночку — они совсем не хлюпики были.
Витька внимательно на меня смотрел, словно ожидая какого-то вердикта. И в конце концов спросил:
— Ты не считаешь меня сумасшедшим?
Я подумала было улыбнуться, но Витькины брови сошлись на переносице, придавая ему совершенный в своей серьёзности вид. Так что ответила я тоже серьёзно:
— Нет. И я, кажется, тоже его видела. Только в другом обличье.
Кажется, что я, что Витька одновременно подумали про игрушечного домового, которого я купила на блошином рынке практически случайно. И ни мне, ни наверняка ему не хотелось даже думать о том, что было бы, не соверши я той импульсивной покупки.
— Ладно, — подытожил Витёк. — Всё хорошо, что хорошо кончается.
Мне оставалось только кивнуть. А там и подошёл автобус, на который Витька дозволил нам сесть.
Парк развлечений — забава летняя, так что зимой его аттракционы смотрятся памятниками самим себе. Правда, не совсем грустными, потому что, несмотря ни на что, зиме однажды придёт конец, а летом обездвиженные пока конструкции непременно оживут.
— Мне пятнадцать лет что ли, что ты меня сюда привёл? — нарочно ворчливо буркнула я Витьке, чтобы не показывать, насколько вид заснеженного колеса обозрения задевает что-то потаённое в душе.
— Когда мне было пятнадцать лет… — совершенно без слуха и голоса пропел Витька, деловито сгребая через перчатку немаленький шмат снега.
Пришлось спасаться бегством, пока он не надумал его в меня бросить.
Вход на территорию парка был свободным, так что кроме нас бродили и другие люди. Но для нас их как будто не было.
Для меня такой парк — это место радости. Будто бы аттракционы — это такие друзья, с которыми не бывает грустно. А летом тут ещё всё время пахнет попкорном и сахарной ватой. И играет ненавязчивая, будто звучащая колокольчиками мелодия. Вечером зажигаются огоньки, как на праздничной ёлке. Нет, в парке с аттракционами определённо невозможно грустить.
Воспользовавшись тем, что охрана парка бдит плохо, Витька перемахнул через символическую оградку аттракциона и с ногами залез в «каюту» детского корабля.