А этот обаяшка Полосухин снова задушевно произнес:
— Не осуждай, дружище! Не осуждай!..
Машина, в которой ехали Перчаткин с Беловым, приткнулась к коттеджу Веденина рядом с двумя другими, стоящими у подъезда, и вот мимо Эммы Борисовны, которая молчит и только в крайнем осуждении качает головой, мимо медсестры со шприцем в руке, которая попадается им навстречу, они торопливо проходят в комнату, где в кресле у камина сидит раскатывающий после укола рукав рубашки директор — рубаха на нем белая, галстук, черные брюки…
Со Ступиным и Брагиным рядком пристраивается Перчаткин, чуть поодаль от них троих, сидящих теперь как школьники, располагается Беловой.
— Итак, подведем черту! — громко, без лишних слов продолжает Веденин. — Остановим старую печку, и завод тут же начнет работать только на семьдесят процентов обычной мощности… На семьдесят! И сколько это потом продлится, будет зависеть не только от строителей, нет, — у них на монтаж новой печки — нормы!.. А зависеть будет от доменщиков, от вас: не сумеете весь до капли чугун выпустить, оставите в старой печке хорошенького «козла», и придется потом и взрывать его, и вручную колупаться, и разбирать старую печь на месяц, на два дольше, чем собирались… Вот во что дело упирается! Когда ее гасить?! На днях прилетит кто-либо из министерства и будет вам руки выворачивать и добиваться, чтобы никакого запасца вы себе на случай «козла», на промах-то на свой, не оставили… А вы к этому разговору не готовы! Так или не так?! Ну?! — Веденин нацеливает палец на Ступина. — Твой крайний срок, когда печку погасить?!
— Я уже говорил, — словно оправдывается Ступин.
— Ты не говорил — ты мямлил! — и Веденин переводит палец на Брагина. — Главный инженер, — твой срок?! Может, ты поправишь Ступина?.. Или нет?! Как, директор?! У директора есть свой срок?.. Или ты начальнику цеха целиком и полностью доверился?.. Веришь ты ему или нет?! А ты ему?! А ты — им обоим?! Тогда кто мне ответит вразумительно? Ты?! Ты?! Ты?!
На каждого из них смотрит Веденин так, словно сейчас же, немедленно должен выбрать наследника главного дела своей жизни, а выбирать-то, выходит, пока и не из кого. И он кричит гневно:
— Как жить-то дальше собираетесь?!
Закашлялся, его затрясло, и тут же в раскрытых дверях боковой комнаты показался Райх, поднял руку:
— Все, уважаемые товарищи, — я не прошу, я требую: все!
И появилась медсестра, и вслед за нею конечно же Эмма Борисовна:
— Коленька, я прошу тебя: все!
Веденина повели к дивану, а они все четверо поднялись, попятились к выходу, только с невольной виной кивали.
Эмма Борисовна взяла за руку Белового, задержала в соседней комнате:
— Останьтесь, прошу вас… Я должна с вами поговорить.
— Вы езжайте! — не обращаясь ни к кому в отдельности, сказал Беловой.
И он остался, глядел через окно, как Ступин, Брагин, Перчаткин решают, какую машину оставить для него, для Белового, как сами потом рассаживаются…
Смотрел, с носка на пятку покачивался, потом словно что-то уловил в себе, прислушался, замер…
Они с Ведениным сидели у того в кабинете, когда раскрылась дверь, вошел человек с раскладушкой, и только за ним уже вбежала рассерженная Нина Павловна.
— Товарищ Нефедов! Товарищ… Николай Фадеич! Я ничего не могла поделать.
А Нефедов у стеночки деловито расставлял раскладушку. Прежде чем лечь на нее, сказал:
— До тех пор, пока не позвоните в ЖЭК, чтобы они немедленно вернули квартиру, отсюда я не уйду!
Веденин посмотрел на часы, дружески сказал в нос:
— У меня сейчас важное совещание! Нефедов! Может, часок ты пока в приемной полежишь?
Тот даже не приподнял головы:
— Мое слово, Николай Фадеич, вы знаете.
— Ну хорошо, — и Веденин посмотрел на секретаря. — Соедини меня срочно с погрузбюро.
Беловой ничего не успел сообразить, как Веденин уже говорил в трубку:
— В кабинет директора — срочно бригаду грузчиков. С машиною. Срочно. Надо тут вынести кое-что. В наряде потом укажете: уборка мусора с территории. И за вредность заплатите… тут с запахом!
Не мог же Беловой громко спорить с директором при этом фрукте — Нефедове! И он только имя-отчество Веденина повторял да показывал жестами: не стоит… нельзя!.. Нехорошо, мол!..
А грузчики были тут как тут. Словно давно уже дожидались в приемной.
— Вынести! — показал директор на раскладушку. — Только как можно осторожней.
— Не кантовать? — деловито спросил старший.