— Тс-с-с! — шепчет дед. — Ты ее учил, что ли?
— Почему это я?.. Я окно не разбивал!
— Не разбива-а-л! — передразнивает дед. — А ты не мог не простужаться?.. Из-за тебя теперь и меня не выпускают!
— Не-а!.. Тебя из-за т е б я не выпускают.
— Кто лучше знает?.. Ты или я?
— Меня ругаешь, а сам заболел.
— Это разные вещи, тише!
— Не-а, бабушка говорит, если бы ты правильно вел себя, ты бы тоже не заболел.
— Ты ее больше слушай!
— Совсем не слушать?
— Не в этом дело! — морщится дед. — Тебе сейчас нельзя болеть, потому что ты мой связной.
— Какой связной?
— Вдруг встретит тебя на улице кто-либо…
— Смотри, она опять прыгает, смотри!..
— Соскучилась по тебе.
— Ну, какой связной?
— Встретит и скажет: передай дедушке то-то и то-то. И ты должен передать.
— То-то и то-то?..
Неожиданно насторожившийся Веденин вдруг громко шепчет:
— Атас!..
И мальчишка тут же бросается в кресло под торшером, быстро берет в руки книжку, почти тут же начинает читать.
Откидывается на подушку Веденин.
Торопливо уходит из-под окна доктор Райх с лошадью.
И открывается дверь, и почти торжественно входит Эмма Борисовна с небольшим подносом, на котором стоят и стаканы с градусниками, и склянки с микстурами, и еще что-то столь же малоприятное, а за Эммой Борисовной идет симпатичная медицинская сестра…
Вслед за Брагиным Ступин вошел к нему в кабинет, оба сели, и Брагин тут же снял трубку, набрал номер.
— Зоя Николаевна? Брагин. У меня тут Ступин. Давайте-ка срочно к нам. Сверим часы, как говорится. Ждем.
Сказал, как телеграмму отбил.
— У меня к ней вопросов нет, — сказал Ступин.
— Зато у меня есть.
— Посвяти.
И Брагин усмехнулся:
— И так слишком много посвященных…
По лицу Зои, когда вошла, совершенно ясно можно было увидеть, что она не собирается прощать Брагину его предательства на совещании, которое вел тогда Полосухин… а может быть, дело в чем-то другом?.. Куда более личном?
— В последнее время, Юрий Петрович, вы завалили меня работой, но я понимаю, что это производственная необходимость, поэтому делаю все, что в моих силах, — сказала, положив на стол стопку бумаг и холодно глядя Брагину в глаза. — Здесь все, что я вам должна. Даже самый средний инженер разберется без моей помощи. А Ступина я у вас забираю. Вы сами любите только конкретный разговор, а потому позвольте и нам с ним поговорить с цифрами в руках.
— Я хочу, чтобы по последним пробам вы еще раз просчитали остаток чугуна, — тоже строго сказал Брагин.
— Именно об этом и будет разговор, — и она взяла Ступина под руку. — До свидания.
— До встречи вечером! — предупредил Брагин. — Учтите, что я сам буду руководить выпуском!
Ступин остановился:
— То же самое только что сказал мне Перчаткин…
— Но ты-то не мальчик и сам должен разбираться, чья это функция!
В кабинет заглянула Варвара, увидела рядком стоящих под руку Зою и Ступина и не смогла скрыть усмешки.
— Прошу простить за вторжение. Ваша ученая помощница, Алексей Степаныч, делает успехи — она разыскала вас!.. Юрий Петрович, позвольте Ступину взять трубку?
Ступин подошел к телефону и тут же построжал лицом и стал, нахмурясь, поглядывать на Брагина.
— Только что звонил Семенов, обер-мастер наш, — сказал огорченно, когда положил трубку. — Приболел. Чем-то отравился, говорит… До завтра поклялся оклематься. А без него — никак… Так что выпуск придется отложить. По крайней мере до завтра.
Брагин, который собирался закурить, смял в руке пустую пачку, швырнул в корзину:
— Знаем мы, чем они травятся!.. Скажи ему, чтобы в следующий раз лучше закусывал!
Вечером по неширокой лестнице нового дома тяжело поднимался Ступин. Ладонью надавил на звонок и не убирал руки до тех пор, пока ему не открыли.
— Ты что, выпил? — спросила миловидная женщина в домашнем халате.
— Это идея! — приподнял он палец. Изображая крайнюю усталость, шагнул в коридор, начал раздеваться. — Иначе я просто не выживу.
— Тогда, конечно, придется тебе позволить…
— А есть у тебя что-нибудь такое… для души?
— Н-ну, если хорошо попросишь…
— Считай, что я на коленях.
— Тогда считай, что я тебе налила и ты уже выпил.
— Тоже резонно, — сказал он, приваливаясь теперь плечом к притолоке на кухне и опустив голову — глядел исподлобья, как она собирает на стол.
— Да что случилось? — спросила жена.
— В общем, ничего, все то же самое… Сперва один гигант к себе вызывал и битый час мозги сушил… говорил, что последний выпуск как руководитель завода он берет под свой контроль и давал, конечно, ценные указания…