- Спасибо, что помогли.
- Меня зовут Инна Васильевна, - наконец-то, нашелся Артур и попытался вжиться в образ пожилой женщины. - Что у вас стряслось, деточка? В вашем положении нужно только улыбаться.
- Я бы рада, но... - тяжело вздохнула та. - Кстати, меня зовут Аня.
Кривошапкин, вытаращив глаза, переспросил:
- Аня? А фамилия?
- Фамилия? Зачем она вам? - удивилась девушка. - Впрочем, никакого секрета здесь нет. Фамилия у меня самая обычная. Федорова.
- Анна Федорова? - не сдержал эмоций Артур.
- Да, - с непониманием посмотрела на него девушка. - А что вас так удивляет?
Поняв, что совершил ошибку, Артур как можно добрее улыбнулся и покачал головой.
- Нет-нет, все в порядке, просто точно так же зовут внучку моих хороших знакомых... Почему вы плакали?
Смутившись, Анна полезла в сумку и достала пачку салфеток.
- Да так… семейное. Не стоит беспокоиться, правда.
Продолжая избегать взгляда Артура, девушка стала методично вытирать грязь с сумки. Тяжело вздохнув, Кривошапкин аккуратно взял ее за локоть и повторил:
- И все же, почему вы плакали? Может, расскажете? Вдруг вам легче станет.
Всхлипнув, Анна закусила губу и, дрожа, вновь заплакала:
- Нет-нет… Ох, я… вы никому не расскажете? – дождавшись кивка, она продолжила: - У меня тридцать пятая неделя идет, скоро рожать… но… родители против. Они хотят, чтобы я оставила ребенка в роддоме. Или, сказали, могу не появляться дома… Я ушла, и сейчас мне совсем некуда идти... Денег — сто рублей, где жить — не знаю… Вот…
В очередной раз всхлипнув, она шмыгнула покрасневшим носом и задрожала еще сильнее. Покачав головой, Кривошапкин придвинулся ближе и, обняв ее за плечи, произнес:
- А отец ребенка? Почему вы не обратитесь за помощью к нему?
При этих словах Федорова вновь залилась слезами. Артур понял, что наступил на самую больную мозоль девушки и преувеличенно бодрым тоном произнес:
- Знаете, что, Анечка? Вам бы сейчас не помешал горячий чай, а еще лучше, сытный обед. Будущие мамочки должны кушать за двоих. Может, вы поедете ко мне? Переночуете, а завтра с утра подумаем, что можно сделать.
Анна напряглась, хотела отказаться, но, тяжело вздохнув, прошептала:
- Хорошо, спасибо. Но только на одну ночь.
- Вот и отлично, пойдемте!
И они вместе направились к метро.
Зевнув, Сергей остановился около подъезда и перекинул пакет с пивом из одной руки в другую. Стеклянные бутылки громко звякнули. Лавров устало потер переносицу, вспоминания код, затем подул на замёрзшие пальцы и набрал очередную – пятую по счету - комбинацию. Домофон, наконец, протяжно пискнул, сообщая, что дверь открыта. Грешник с облегчением зашел внутрь подъезда.
Внутри было темно, хоть глаз коли – видимо, лампочка перегорела, и никто ее не заменил. Держась за стену, Сергей добрался до лестницы и начал наощупь подниматься. Наконец, он остановился у своей квартиры. Задумчиво посмотрел на замок и нажал на облупленную кнопку звонка. Резкая трель резанула его по ушам. Прошло не менее минуты, прежде чем за дверью раздались шаги, и кто-то начал поворачивать ключ в замке. Лавров нетерпеливо переступил с ноги на ногу и вновь зевнул. Наконец, дверь открылась. Перед ним стояла Вика, злая, как черт. Она презрительно сморщила нос – зевок пришелся ей в лицо – и, отступив, прошипела:
- Ты зубы хоть иногда чистишь? И где ты был? Уже двенадцатый час ночи, а ты… Ладно, заходи уже!
Лавров обиженно засопел и протиснулся внутрь.
- Ну, чего раскричалась? - миролюбиво протянул он. - Нет бы, приласкать мужа после работы…
Ноздри Вики вздрогнули, будто она принюхивалась.
- Ты что, пил?!
- Ну, немного, вот столько… - Сергей показал пальцами, сколько выпил, и широко улыбнулся. – Вика, ты…
Услышав свое имя, Ермолаева вздрогнула, с опаской оглянулась на дверь, ведущую в зал, и схватила собеседника за локоть.
- Тише ты! Мы не одни!
- Ты что, уже любовника успела завести? - еще шире улыбнулся Сергей и ущипнул Вику за талию. - Значит, я как муж тебя не устраиваю?
И он шагнул к ней с распростертыми объятиями. Вика беззлобно треснула его по руке и прошипела:
- Тс-с-с! Давай без телячьих нежностей. Сейчас не время.
- Не понял. Ты за этого пижона, что ли, так волнуешься? - завелся Лавров. - Думаешь, если мы пару раз поцелуемся, то разбудим нашу старую каргу? А я тебе вот что скажу: я не против. Пусть проснется да позавидует нашему взаимопониманию! Артурчик, ты где?
И он громко икнул, звякнув пакетом с бутылками.
- Вот, кстати, я ему пиваса принес. Эй, господин Крутько, выпить не желаете? - и он бесцеремонно постучал кулаком в дверь, ведущую в комнату Инны Васильевны. Не получив ответа, он, тяжело ступая, двинул в зал. И застыл на пороге, увидев незнакомую девушку.
- Оба-на! З-здравствуйте…
Вика подскочила к Лаврову и, приобняв его, улыбнулась Анне. Та с открытым ртом взирала на Сергея, позабыв про фотоальбом, который просматривала. Рядом с ней на диване сидел Артур с чашкой чая в руках. Его лицо выражало такую бурю эмоций, что нельзя было понять – он «Котова» убить хочет или истерично расхохотаться. Откашлявшись, Ермолаева вновь улыбнулась, но на этот раз смущенно.
- Анна, это мой муж. Он только что с работы, день рождения напарника праздновал, вот и выпил немного.
- А кто такой Артурчик? - невинно поинтересовалась Анна.
- Артурчик – это наш кот… кастрированный, - на ходу сочиняла Вика, с удовольствием наблюдая, как наливается краской лицо Кривошапкина. – Он умер... кот. Ну, знаешь проблемы с почками - после кастрации такое часто происходит. Сергей иногда об этом забывает… ну, что кот умер. Правда, милый? – Вика ущипнула Лаврова за бок.
Тот ойкнул, встрепенулся и быстро закивал.
– Ну ладно, вы здесь общайтесь, а я пойду, - сказала Вика.
Нахмурившись, Артур отставил чашку и приподнялся с дивана.
- Это куда ты пойдешь?
Вика еще крепче вцепилась в Сергея. Ее терпение уже было на грани - еще немного, и она начнет материться. Нет, ну надо же быть такими идиотами! Что один, что другой...
- Пойду мужа спать уложу… мама. Надеюсь, ты не против?
Не дождавшись ответа, актриса развернулась и потянула за собой ухмыляющегося Лаврова.
На следующий день Анна не уехала, и на следующий после него - тоже. Постепенно она привыкла к странным выходкам Артура и Сергея. Наверное, переломным был момент, когда к ним в гости заявилась соседка Веслава Ковальчик вместе с Петром Ильчом, тем самым старым хрычом…
Возмущенно откинув журнал «Мама и я», Вика вскочила с дивана и тряхнула волосами, завязанными в хвост.
- И зачем ты ее приглашал?
Артур раздраженно дернул плечом, расставляя тарелки, и исподлобья взглянул на актрису.
- Она лучшая подруга Инны Васильевны. Если бы я ее отшил, как бы это выглядело? Эта Веслава и так обо мне бог знает что думает…
Ермолаева ухмыльнулась.
- Да наплевать, что о нас подумает эта Веслава. Наплевать и растереть. Мы добились главного – Анна живет с нами, а остальное — по барабану.
Кривошапкин устало вздохнул и, поправив приборы, вновь посмотрел на собеседницу.
- Вика, разве тебя не учили в театральном училище, что самое главное – это создать притягательный образ? Имидж очень важен. Ты представь, что подумает Анна, если вдруг столкнется с Ковальчик, и та расскажет ей о том, как резко изменилась ее соседка? Представила? Вот-вот! Тем более, ты и палец о палец не ударила, чтобы подготовиться к встрече гостей. Так что прости, в данной пьесе твой номер - шестнадцатый…
Вика возмущенно воскликнула:
- Палец о палец не ударила? Я помогла стол перенести!
Артур весело хмыкнул:
- Помогла?! Командовать Серегой – это значит помогать? Совесть-то поимей! На беременную женщину готовку скинула, Лаврова носить мебель заставила.