— Ты просто кладезь информации, Иити. Но что стояло за этим? Кому это я помешал?
— Они знали только посредника. Его имя Урдик, и он не с Танфа. Зачем ты нужен, они не знали.
— Но почему…
— Из-за камня в кольце…
— Ага! — я потянулся к мешочку, в котором он лежал. — А они знали о нем?
— Не думаю. Им нужно было то, что носил Вондар Астл или ты. Эта вещь имела для них огромное значение, и они искали его на протяжении некоторого времени. Да ведь и
ты теперь не станешь отрицать, что это кольцо — самое дорогое, что у тебя есть.
Я крепче сжал свой мешок.
— Да!
Затем я испуганно посмотрел на мешок. Он двигался у меня в руке, и от него исходил жар. Мы вышли на открытое место, и вокруг разливался свет дня. И все же мне показалось, что я различил мерцание.
— Он снова оживает!
— Тогда используй его в качестве проводника, — посоветовал Иити.
Я с трудом расстегнул мешок и нацепил кольцо на палец. Но оно было мне слишком велико, и наверняка свалилось бы с пальца, если бы я не сжал кулак. Рука, помимо моей воли, дернулась в сторону от тела, направо и прямо. Казалось, что камень опять начал использовать мою плоть в качестве транспортного средства. И мне пришлось идти в том направлении, которое он указывал.
Глава 9
— Нас преследуют, — известил меня Иити.
— Абориген?
— Он или кто-то подобный ему, — меня это не обрадовало. — Но он осторожен… Он боится…
— Чего? — горько спросил я. — Этот нож вряд ли защитит меня, он годится только для боя на близком расстоянии. Мне вовсе не хочется предстать перед этим существом в качестве гладиатора с Коркозана. Я ведь не боец, а мирный торговец драгоценными камнями.
Иити проигнорировал мои мрачные жалобы.
— Он боится смерти на расстоянии. Он видел такое или слышал об этом.
Смерть на расстоянии? Наверное, он боялся стрел или брошенного камня, или луча лазера, или любого другого оружия, имеющегося в распоряжении «цивилизации».
— Именно так, — Иити прочитал мои мысли. — Но… — я уловил нотки неуверенности. — Я не могу прочитать больше, только то, что он боится. Еще я чувствую, как он осторожно нюхает наш след.
Мы спрятались в куче сухих веток между двух поваленных деревьев, чтобы поесть немного семян из наших запасов и попить жидкости из фляги. Даже если эти семена и были питательными, они не могли заглушить моего желания съесть чего-то другого. С тех пор как мы пришли на затопленную территорию, я больше не видел таких семян, поэтому старался распределять запасы экономно. Покончив с причитающейся мне пригоршней семян, я оглянулся в поисках преследователя.
Наконец я его увидел. Он опустился на одно колено, а его голова практически касалась земли, в то время как похожий на хобот нос дрожал и извивался над моими следами. Это был не рыболов, которого мы видели, а кто-то очень похожий на него, его же вида.
После долгого обнюхивания следов он присел на корточки и поднял голову. Когда он начал ее поворачивать, его нос-хобот поднялся вверх. Я был уверен, что он направит его прямо на нас, и в отчаянии приготовил нож.
Однако он не перестал вращать носом. Возможно, он не заметил нас. А если и заметил, то у него хватило ума не проявлять своей осведомленности. Я напряженно ждал, что он поднимется и начнет действовать или исчезнет за кустами, чтобы напасть на нас из засады.
— Он не знает… Он все еще ищет… — сказал Иити.
— Но если он унюхал наши следы, то как мог потерять нас?
— Не знаю. Я знаю только, что он ищет. А еще он боится. Ему не нравится…
— Что? — потребовал я, как только Иити сделал паузу.
— Слишком сложно. Я не могу прочитать. Он чувствует больше, чем думает. Можно прочитать мысли и ярко выраженные эмоции. Но это существо ново для меня. Все, что я могу, это получить поверхностные впечатления.
В любом случае, несмотря на то, что мой след не заканчивался в том месте, где стоял на корточках нюхач, он не делал не малейшей попытки сдвинуться. Я не знал, сможем ли мы покинуть наше убежище, не привлекая внимания.
Два дерева, не таких огромных, как остальные, упали так, что их кроны переплелись, а стволы образовывали прямой угол. Мы прятались среди покрытых листьями веток, а вот преграда из сухих веток между нами и аборигеном была не слишком плотной.