— Смотрите, наследник Сярга.
Наследник Сярга — это было как чин, как почётное звание. Магическое словосочетание открывало перед ним двери любых домов. Перед ним заискивали.
Дни складывались в недели, недели — в месяцы. Так проходили годы. Юлиус не замечал течения времени. Оно было прекрасно. И чем старше становился он, тем интереснее ему было жить. Яхт-клуб, автоклуб, гонки, новые друзья вытягивали из его памяти отца и брата. Да и зачем она нужна, эта память? Там, в России, он не имел бы ничего подобного. Что говорила людям его старая фамилия Пальм? Ничего. Новая: Сярг — вызывала завистливое уважение. И было, чему завидовать. Дядя в тридцать пятом стал совладельцем шведской пароходной компании. Теперь у них был дом в Стокгольме, дача на взморье, рядом со шведской столицей. Окончив школу, Юлиус хотел поступить в Стокгольмский университет, но Сярг настоял, чтобы он учился в Тарту.
— Ты эстонец и должен получить образование на родине, — сказал он.
Всё рухнуло в сороковом, когда Юлиус учился на втором курсе. Эстония стала советской. А впрочем, что значит рухнуло? Деньги их лежали в надёжном шведском банке, пароходы ходили под тем же флагом. Земля и дома — в Таллине. Конечно, жалко, но это была не самая большая потеря. Они уехали в Швецию и вернулись обратно только в августе сорок первого.
Теперь Таллин именовался по-старому — Ревелем. Даже улицы стали называться иначе: Виру — Леемштрассе, Койду — Моргенротштрассе. В президентском дворце находился генеральный комиссариат Эстляндии, возглавляемый обергруппенфюрером Лицманом.
Они поселились в старом доме, который был не тронут. Теперь доходные дома вновь стали домами Сярга, земля и хутора тоже. Немецкая администрация высоко оценила дядю Карла, он занял в директории пост министра промышленности. Правда, Юлиус не вернулся в университет. По совету Карла он вступил в охранный батальон, и nocле боёв в Белоруссии получил чин лейтенанта легиона СС.
Где его отец и брат, он не знал и старался не думать об этом — они стали его врагами. Сразу же после возвращения из Швеции Карл Сярг сказал ему:
— А знаешь, Юл, твой папенька, оказывается, был при красных шишкой, вот погляди. — Он протянул ему газету.
— «Рахва Хяэль», — прочитал Юлиус. — Ну и что?
— Ты посмотри вторую страницу, там опубликовано постановление о реквизиции земель бежавших капиталистов.
Юлиус бегло просмотрел, нашёл фамилию Сярг.
— Ты имеешь в виду нашу землю? — спросил он.
— Нет, ты посмотри на подпись.
— «Уполномоченный А. Пальм», — прочитал Юлиус вслух. — Ну и что?
— Как что? — захохотал Карл. — Как что! Это же твой бывший папаша. Кстати, твой бывший братец пошёл в него, мне передали, что Эвальд был молодёжным функционером.
— Эвальд? — переспросил Юлиус.
— Да, именно он. Как я жалею, что отпустил его в город. Альфред бы уехал, а вы бы остались вместе. Два брата, два наследника Сярга. Слава богу, что хоть ты у меня есть. Слава богу! Как ты думаешь, почему я послал тебя в армию?
— Служить.
— Нет, не служить, а защищать. Защищать всё, что имеем. Я знаю, что ты можешь погибнуть. Знаю, мучительно боюсь этого, но тем не менее я послал тебя воевать с большевиками. Пролив их кровь, ты поймёшь настоящую цену всего, что имеешь. И не думай, что война будет короткой. Блицкриг не состоится. Но даже если немцы победят, то они победят Россию, а не марксизм. А учение это необыкновенно живуче.
— Ты хочешь сказать, что его победить невозможно?
— Почему. Я говорю живуче, а не бессмертно. И чтобы победить его, мы, хозяева, должны дать для этой победы всё. Деньги, детей, себя, если понадобится. Вот поэтому ты и надел мундир. Никто не сможет упрекнуть семью Сяргов. Никто…
— Командир. — Голос часового разорвал хрупкую паутину воспоминаний.
— Да? — Юлиус повернулся, ещё не понимая, где он, слишком далеко отсюда был в своих мыслях, и то, прошлое, разительно отличалось от нынешней реальности.
— Кто-то идёт, командир.
Юлиус прислушался. Вдалеке еле различимо плескалась вода.
— Это капли падают с деревьев…
— Нет, командир, это шаги.
Юлиус опять прислушался и уже вполне явственно различил, как чавкает под сапогами трясина.
— Тревога, — скомандовал он. — Поднимай людей.
Они спустились в люк, захлопнули крышку. Сверху её закрыл пласт дёрна. Теперь посторонний мог увидеть остров, на нём маленький, поросший колючим можжевельником пригорок, совсем маленький — на нём едва могли поместиться два человека. Спрыгнув в люк, Юлиус осторожно отодвинул заслонку бойницы. Сквозь кусты просматривалось болото со стороны гати. Теперь шагов он уже не слышал, но видел колебания тумана. Кто-то шёл к острову.