Дроздов Игорь Романович
БРАТ-ЗВЕРЬ
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1
День для Алексея Каширцева начинался как светлый, яркий, классный, сногсшибательный. В общем просто…
На улице моросит мелкий зыбкий дождик. Противный и нудный до зуда в зубах. Небо в три слоя затянуто низкими серыми облаками. Свет такой же серый, безжизненно мокрый. Что сейчас, утро, день или вечер можно понять только по часам.
Алексей засмеялся. В зеркале отразились классические голливудские сорок два зуба. Он оскалился сам себе и показал язык. Неожиданно захотелось сделать что ни будь эдакое, что бы у мчавшихся вокруг него водителей округлились глаза, а палец сам пополз к виску.
Алексей еще раз хохотнул. Поворошил волосы — они у него темно коричневые — в задоре хлопнул по колену.
Тут же вцепился в руль, крутанул в сторону. Побитый «Москвич» вылетел сбоку, дико сигналя, словно это не он едет на красный свет. Мелькнул мимо. Позади него поднялась целая волна грязнющей воды. Алексей весело выругался. Включил дворники и те начали, мерно шурша, счищать мутные разводы.
Каширцев не утерпел, скосил глаз и посмотрел на толстенную папку лежащую рядом с ним на переднем сиденье. Из нее торчали белые уголки листков, кокетливо выглядывали краешки фотографий. Рядом с папкой лежали два CD-диска.
Черт, как же все классно.
— Останови здесь, — сидевший за спиной человек указал на обшарпанную автобусную остановку.
— Зачем? — сказал Алексей. — Доставлю прямо домой. Только адрес назови.
— Я сказал здесь! — резко обрубил человек. — Я уже выполнил все, что ты хотел, достал тебе эти долбаные дискеты.
— За что тебе огромное спасибо.
Человек секунду промолчал. Наклонился к уху Каширцева.
— Ненавижу вас, журналюг, — прошипел он, стараясь вложить во фразу как можно больше презрения. — Без мыла в задницу пролезете.
— Такова цена информации, — Алексей улыбнулся. — Наша служба и опасна и трудна…
— Для других. До сих пор не пойму, как ты смог меня сфотографировать?
— Профессиональная тайна. А если, честно, то извини мужик, что пришлось надавить. Но иначе как я смог бы добыть такую информацию.
— В гробу я видел твои извинения.
— Послушай, а ты сам не считаешь, что они должны ответить? Как они только умудрялись проворачивать такое? Опыты на людях. Это же фашистами попахивает.
— Сам ты фашист, урод. Их судишь, а сам теми же методами пользуешься. Так чем ты лучше?
Алексей начал закипать, но все же сдержался.
— Я должен разоблачать злодеев. Такова моя профессия. И так платить приходиться, что бы донести правду до людей.
Человек скривился. Пробурчал что-то непонятное.
— Останови! — неожиданно закричал он. — Я сказал, останови!
Алексей ударил по тормозам. Его кинуло вперед, и он налетел грудью на приборную доску. Человек ткнулся лицом в спинку кресла. Спешно отстранился. Начал тянуть за ручку дверь.
— Осторожнее сломаешь, — не выдержал Алексей.
Дверь распахнулась. Человек выпрыгнул. Попал в лужу. Побежал, не обращая внимания на хлюпающую в ботинках воду.
— Зонтик забыл, — крикнул вслед Каширцев, но спина в потертом плаще уже затерялась на фоне хрущевских пятиэтажек как хамелеон в листве. Алексей хмыкнул, перегнулся через сиденье и захлопнул дверь.
Мимо проехала красная «Ауди». Свернула в тот же двор, куда забежал человек. Алексей посмотрел с тревогой. Потом обругал сам себя: мало ли машин могут проехать по улице. Нервы, нервы.
По крыше застучало: мелкая морось перешла в ливень. По лужам запрыгали миниатюрные копии взрывов. Поплыли важные, надутые пузыри.
— Черт, ну и погодка, — проворчал Алексей. Посмотрел на часы. Двадцать минут третьего, а в редакцию надо к пяти: отчитываться за проработанный день. Отлично: хватит и щи похлебать, и с женой пообщаться.
Высотки за окном пропали, словно боялись лезть в грязь частного сектора. Алексей не побоялся. Свернул. Секунда и от города остались только воспоминания. Вдоль дороги потянулись небольшие домики. Копии деревенских, словно перенесся куда с помощью неведомого телепорта. Да и дорога, смех один. Вокруг грязища, машина плывет в ней как подводная лодка. Так и кажется сейчас через край окна польется коричневая жижа. По такой дороге ездить нельзя. Только машину на горб, и на четвереньках, на четвереньках.
Алексей выругался, помянул недобрым словом друга Олежку. Тот после армии сманил его заниматься бизнесом. Сначала то все шло неплохо. Алексей раскрутился, квартиру купил, машину. Жене и детям обновки. А потом Олежка только раз и сгинул, а в контору вместо него два жлоба шкафоподобных заглянули. Долги какие-то требовали и так кровожадно пообещали насчет закатать в асфальт. Квартиру тогда и пришлось продать. Благо родители хорошие — помогли хоть такую халупу купить. Но с друзьями Каширцев решил больше не связываться, полагался только на себя.