Она ушла готовить чай.
Как только она скрылась на кухне, Грымт неожиданно выгнул спину и вскрикнул. С размаху воткнул руку за пазуху. Все с интересом смотрели на него. Великан пошарил в рубахе и вытащил на свет маленького рыжего зверька. Белка сердито зацокала. Вырвалась из рук Грымта, вспрыгнула на вешалку, оттуда на перила. Сорвалась на пол и юркнула под лестницу. Грымт бросился за ней. Попытался выудить зверька, но белка только забилась еще глубже и оттуда сердито цокала на него. Еще немного повозившись, великан махнул на перепуганное создание рукой.
После этого каждый занялся тем, что показалось ему важнейшим на сей момент. Сергей успокаивал зареванную Аленушку, только что осознавшую, что она потеряла не только брата, но и отца и мать. Да и вообще свой мир. Правда, ей благоразумно не стали сообщать, что ее близкие умерли. Просто сказали, что она не сможет к ним вернуться и все.
Горыня, Грымт и Кемиранос собрались группкой. Обсуждали случившееся, прихлебывая неизвестный им коричневый сладкий напиток.
Наконец за уличной дверью послышались голоса. Со скрипом дверь открылась. Спиной вперед вошел человек. Помахал на прощание кому-то рукой. Обернулся и недоуменно уставился на гостей. Взгляд настороженно скользнул по всем. Зацепился за Алексея.
— Алексай, — вскрикнул Джон и бросился к нему. Обнял так, что у того щелкнули позвонки.
— Потише, потише, бугаина, — прохрипел Алексей.
— Алексай, — Джон отпустил его. Отступил на шаг, рассматривая. Похлопал по плечам. Лицо расплылось в широкой улыбке, в глазах бешеная радость.
— А я уж думал… Как тебе удалось? Хотя плевать как, главное, что живой. Какое счастье, что тебе это удалось.
— Удалось, — подтвердил Алексей.
— Дьявол тебя подери, ну и заставил ты меня понервничать.
— Ты меня раньше. Я уж думал, тебя сожрали. Как вспомню, как эти чертовы зомби тебя уводят — в дрожь кидает. А увидел тебя в замке живого… То есть сейчас увидел тебя живого, не поверишь, на сердце легче стало.
Джон не заметил оговорки. Продолжал улыбаться и хлопать его по плечам.
— А дочка-то как? Спас?
— Конечно, спас. А ты что, сомневался?
— Честно? Сомневался.
— Ну, вот я тебя и разочаровал. Кстати, познакомься — это мой сын. Зовут Сергей.
Сергей позволил на секунду оторвать себя от Аленки. Пожал руку и сразу отвернулся. В глазах интерес, как же — легендарный Джон. Но предпочел заняться более важными делами.
По очереди были представлены Горыня, Грымт, Кемиранос. Джон посматривал на них с интересом. Наконец спросил Алексея.
— Это с твоей страны?
Алексей немного помялся, но ответил утвердительно.
— Да, правильно я тебе сказал, что странная у тебя страна. И оружия нет, и люди не понятные.
Чтобы все уместились за столом, пришлось придвинуть еще один. Он целиком отошел Грымту. Великан тут же уселся и положил на него локти. Ссутулился. Джон недоуменно посматривал на него. Потом перевел взгляд на Алексея. Каширцев замялся. Ему стало неудобно.
— Ты знаешь, — попытался оправдаться он, — он из рода горных великанов.
— Первый раз слышу о такой расе, — спокойно проговорил Джон, поглядывая на великана. Грымт и не подумал убрать руки со стола.
Из кухни вышла Клотильда. Запыхалась под огромным подносом, на котором стоит целиком зажаренный гусь. Вокруг него, словно водят хоровод, насыпана мелкая рыба. Запах пошел одуряющий. Все, кроме Джона, с шумом сглотнули слюну. За это заработали еще один укоризненный взгляд.
— Всем ждать, — предупредил Джон Сильвестрн, ожидая худшее.
Клотильда появилась снова. Принесла огромный каравай хлеба и под стать ему огромную крынку со сметаной. У Алексея перед глазами сразу встала картина, как он берет за хвост жареного карасика. Макает в сметану. С чавканьем поглощает.
Наконец разрешение получено, и все налетают на поставленное угощение. Привыкшие есть по казармам, да у костров быстро сметают все, что попадается под руку. Хоть какие-то приличия соблюдают Алексей и Сергей с Аленой. Джон кое-как дотерпел до конца, а потом под благовидным предлогом увел Алексея в свою комнату.
— И это твои друзья? — спросил он, едва дверь за ними захлопнулась.
— Да, — ответил Каширцев, — правда классные?
— Никакого воспитания, — Джон зло нахмурился.
— У старосты-то воспитание отличное было, — проговорил Алексей.