В стороне от него два оборотня злобно взлаивая, кидались на Горыню. Богатырь умело орудовал кинжалом и не подпускал их. За его спиной стоял Сергей и торопливо заряжал пистолет. Из-под его пальцев попеременно сыпались то узкая струйка пороха, то серебряные горошины пулек.
— Ну же, Сергей, ну же, — одними губами говорил Алексей. — Не дергайся.
Сам он быстрыми, четкими движениями зарядил пистолет, прицелился и выстрелил в оборотня, который как раз начал заходить с боку к Горыне. Богатырь в это время сконцентрировался на другом, который резкими прыжками наскакивал на него. Не давал опомниться.
Зверь взвыл, закавылял в сторону. Задние лапы у него подломились. Он еще немного протащил зад, вытирая пол, а потом растянулся, ткнувшись оскаленной мордой в дверь и разбросав передние лапы в стороны.
Наконец Сергей смог зарядить пистолет. Он начал целиться в мельтешащего перед ним зверя. Руки у него ходили из стороны в сторону как у почетного алкоголика. Выстрелил, и, конечно, промазал. Но зверь шарахнулся в сторону, сбился с ритма и Горыня, изловчившись, загнал ему кинжал под правую ключицу. Зверь взревел. В последней попытке ухватил богатыря за руку. По счастью клыки впились только в ткань рукава. Раздался треск и оборотень отвалился. Из пасти торчали полоски материи.
— Спасибо, отрок, — сказал Горыня. Он запыхался. Грудь тяжело вздымалась.
— А что, я ничего… — округлил глаза Сергей.
— Ты его отвлек. А иногда это важнее, — Алексей подошел к сыну. По мужски прижал его к груди и сразу отпустил. — Собери пули и хоть что-то из пороха.
Сергей кивнул. Лицо стало виноватым.
— Все нормально, — улыбнулся отец. — Видел бы ты меня, когда я этому учился. Джон мне чуть уши с корнями не выдрал и заставил пол по всей комнате отдраивать.
— Как ты? — спросил он чуть позже Горыню. Глазами указал на остатки рукава.
— Ничего. Даже не поцарапал.
— Повезло.
— Повезло.
Горыня ухватил за лапу еще теплого оборотня.
— Давай, надо оттащить эту падаль.
Они потащили оборотня. Туша ползла тяжело. Оставляла за собой влажный, темно красный цвет.
Раздался резкий, пронзительный скрип. Алексей инстинктивно ухватился за уши и поморщился. Обернулся.
Ползущие змеи. Женщины, корчащиеся в их объятиях, уходили в сторону, открывая дверной проем, освещенный изнутри светом факелов. На серой стене возник желто-красный прямоугольник и в нем, согнувшись, разведя толстые, мускулистые руки стоял огромный черный силуэт.
— Приветствую! — прогромыхало по коридору. — Вы пришли. Я ждал.
У Алексея екнуло сердце. Голос Грымта не изменился, остался прежним. Подсознательно он ожидал, что, став злом, великан обязательно начнет шипеть, рычать или станет надменным. Ничего подобного. Тот же голос их друга.
— И потому приготовил комиссию по встрече? — сказал Горыня и натянул лук.
— Горыня, дружище, мы же с тобой столько времени служили вместе. Столько раз бились спиной к спине.
— Сейчас мы бьемся лицом к лицу, — сурово бросил богатырь и неожиданно дрогнувшим голосом добавил. — К сожалению.
— Я не хотел никого убивать, — сказал Грымт. — Мне надо было поговорить с вами, а для этого пришлось лишить вас оружия.
— Меня ты, предположим, оружия не лишил.
— Я надеялся, ты потратишь стрелы на зомби.
— Ты меня за лешего держишь? Я же знал, что стрелы их не берут.
— Кемираноса убили! — крикнул Сергей. Наступила тишина.
— Его не могли убить, — проговорил Грымт. — Он же в броне.
— Да, великан, — Горыня прищурился. — Кемираноса все-таки убили. И ты ответишь за его смерть.
Грымт вышел из тени и Алексей увидел: то, что не коснулось голоса, коснулось всего остального. Грымт был весь заросший. Заросший даже по сравнению с тем, каким был раньше. Волосы покрывали лицо, густыми космами выбивались из под воротника, из рукавов, покрывали босые ноги. Голыми остались только нос и внутренние стороны ладони. Так же у Грымта были ярко красные и словно бы стеклянные глаза. Великан посмотрел на Сергея, облизнулся. Язык оказался неестественно длинным и зеленого цвета. Словно толстая лиана он погладил белоснежные, изогнутые кинжалами клыки. По клыкам стекала нитка слюны.