— Подай-ка мне пармезанов с артишоками, фрикасе с жульеном и анчоусы под сырным соусом, — с важным видом ответил Вовка. — Да, плюмаже не забудь.
Хороший понт дороже денег — эту нехитрую истину он усвоил еще в студенческие годы. Названия выбранных блюд ему ни о чем не говорили, но звучали, с его точки зрения, очень даже солидно.
— Извините, милостивый государь, — огорченно закряхтел толстый хозяин. — Могу предложить только жаркое из дикого гуся и молочного поросенка.
— Ладно, неси, — снисходительно махнул рукой Вовка. — Раз нормальной еды в твоем заведении не имеется, и это сойдет. И пиво захвати.
Глиняный кувшин с пивом подала смазливая официантка, обладающая формами, глядя на которые лопнула бы от зависти любая голливудская звезда.
— Вечером что делаем, красавица? — многозначительно подмигнул ей Вовка, сдувая пену с наполненной кружки.
— Полы моем в трактире, чего ж еще? — недоуменно ответила девушка.
Мытье полов в Вовкины планы не входило, поэтому он задал следующий вопрос:
— Номерок не оставишь?
— Это к хозяину, — пояснила официантка.
— Он что, сутенер что ли? — поразился Вовка.
— Не знаю, — безразлично пожала плечами девушка. — Жены у него нет, к нам не пристает… может и сутенер.
Общение зашло в тупик. Вовка сделал еще одну попытку:
— Хочешь большой и светлой любви?
— Кто ж ее не хочет? — зарделась девушка.
— Тогда приходи сегодня вечером за…
Тут он крепко задумался — амбара с сеновалом поблизости не наблюдалось. Кузнеца, впрочем, тоже.
— Приходить-то куда? — нетерпеливо спросила красавица.
Вовка презрительно посмотрел на нее — бикса, конечно, фигуристая, но мозгами явно не хакамада. Еще раз окинув девушку оценивающим взглядом, он предложил:
— К тебе?
— Зачем ко мне? — удивилась она. — Я и так дома.
— Где дома? — не понял Вовка.
— Здесь, — девушка обвела рукой помещение.
Базар начал реально напрягать.
— Ты, че мне непонятки втираешь? Простую тему не можешь всосать.
— Я извращениями не балуюсь!
Официантка гордо встряхнула русой косой и удалилась с независимым видом. Вовка огорченно сплюнул на пол и вернулся к пиву. За стол подсел неопрятного вида субъект, с воровато бегающими глазками.
— Слышь, друг, — шепотом начал он. — Дело есть.
— Твои друзья в соседнем овраге дохлого оленя доедают! — раздраженно отбрил его Вовка.
Босяк не обиделся и вытащил из-за пазухи перстень, тускло сверкнувший серебром в полутемном освещении трактира.
— Купи артефакт.
— Какой еще… фак?!
— Перстень, говорю, купи магический.
Вовка покрутил тяжелую вещицу в руках. Вмешался Знайка:
— Ценная вещь. Бери, не раздумывай.
— Сам вижу, — огрызнулся браток. — Не учи ученого.
Посмотрев тяжелым взглядом в бегающие глазки уличного воришки, он спросил:
— Сколько хочешь?
— Пять золотых, — быстро ответил тот и предупредил. — Я не торгуюсь.
— А что он может?
— Если бы я знал, то цена была бы другой.
Настроение было окончательно испорчено глупой официанткой, поэтому Вовка молча выложил на стол пять золотых монет. Бродяга испарился, словно его и не было. Вместе с ним пропал и аппетит. Бросив на стол серебряную мелочь за выпитое пиво, Вовка направился к выходу. Неожиданно в спину последовал сильный толчок. Обернувшись, Вовка увидел расфуфыренного козла, наряженного в малиновый камзол с золочеными пуговицами. Местный поклонник известного московского кутюрье, презрительно сощурив глаза, процедил сквозь зубы:
— Куда прешь, холоп? Не видишь кто перед тобой?
— Это наезд или предъява? — вежливо поинтересовался браток.
Вокруг них столпились в ожидании развлечения любопытные зеваки. Франт беспомощно оглянулся на окружающих и резко сменил тон:
— Не понял вас, сударь?
— Если ты, козлина, терки не догоняешь, то, какого хрена понты колотишь?
Недоумение в глазах лоха усилилось:
— Какая Козлина? Оперная дива?
Нерв у Вовки заколбасил не на шутку. Едва сдерживая себя, он доброжелательно посоветовал:
— Дурку не гони. Простой пацанский вопрос — простой пацанский ответ. Что неясно-то? Я тебя реально спрашиваю — че ты пальцы гнешь?
Взгляд у франта стал обкумаренным, как у нарка после долгожданной дозы. Он слегка приподнял роскошную шляпу и коротко наклонил голову.
— Не знал, сударь, что вы иностранец. Приношу свои извинения. Если их недостаточно, то готовь удовлетворить вас любым способом в любое удобное для вас время.
— Чего сделать? — в свою очередь изумился Вовка.
— Вы можете потребовать удовлетворения, — терпеливо пояснил франт. — Я готов вам его принести.
— Так ты эльф?! — догадался Вовка.
— Простите, сударь?
— Ну… пидор, — охотно пояснил браток.
Козлина неторопливо стянул с руки светло-бежевую перчатку из тонко выделанной замши и с бесстрастным видом швырнул ее Вовке в лицо.
Вовка молча дал ему в глаз.
— Может, хватит уже быковать? — с недружелюбной брезгливостью в голосе осведомился Знайка. — Не пора ли за ум взяться?
— Он первый начал, — неохотно буркнул Вовка, вспомнив детсадовскую отмазку.
— Какая разница — первый… последний? Ты в чужом мире, здесь ты Никто и звать тебя Никак. За такие фокусы можно и головы лишиться. Стражу зачем избил?
— А че они? — привел железобетонный довод Вовка.
— Отомстят! — пригрозил Знайка.
— Заебутся пыль глотать! — мрачно прозвучало в ответ. — Мочил этих козлов и буду мочить!.. В параше.
Мысленная беседа была прервана испуганным писком, раздавшимся из груды соломы в углу небольшой — шагов пять на пять — тюремной камеры. Гранитные своды темницы, истекающие крупными каплями подземной сырости, были едва различимы в мерцании оплывшей свечи. Вовка приподнялся с лежанки и встретился с удивленным взглядом ярко-синих глаз, принадлежащих худенькому мальчугану лет пятнадцати-шестнадцати. Густые черные волосы были неровно обрезаны вровень с хрупкими плечами, а пухлые губы дрогнули в несмелой улыбке, обнажая белоснежные зубы.
— Ты кто? — дружелюбно спросил Вовка.
— Ян, — почему-то шепотом ответил мальчуган.
— За что тебя замели?
Глаза мальчишки наполнились слезами, а нос предательски хлюпнул. Дрожащим голосом он начал свой рассказ:
— Я из Алавийского княжества… — встретив вопросительный взгляд, он пояснил. — Это за северными перевалами Диких гор. Герцог Ютуш поднял восстание и захватил власть в стране. Всех преданных престолу он казнил, а за теми, кто сумел скрыться за границей, охотится тайная полиция.
Горестно вздохнув, мальчишка продолжил, глухо роняя фразы:
— Мою семью вырезали под корень. Я бежал в Славию, надеясь спрятаться у своего дяди, но по дороге на нас напали разбойники и убили всех слуг. Мне вновь удалось сбежать, но я остался без единого пенса. Когда добрался до столицы, местная стража арестовала за бродяжничество и теперь я буду продан в рабство. Денег, чтобы заплатить штраф в пять золотых, у меня нет.
Вовка подошел к мальчишке, доверчиво вскинувшему свои глазища, обнял его за плечи и прижал к себе. Ласково потрепав спутанную шевелюру, он успокаивающе произнес, внутренне содрогаясь от нахлынувшей ярости:
— Не боись, пацан, деньги не проблема. За вшивых пять монет продавать в рабство… Бля, да здесь мозги надо кой-кому вправить, в край охренели!
Сквозь приглушенные рыдания с трудом пробился голос Знайки, прозвучавший с угрюмым предостережением:
— Смотри, чтобы тебе самому не вправили. Слышишь, топот в коридоре?
— Шура, не стучите лысиной по паркету! — с веселой злостью ответил Вовка и ласково отодвинул мальчишку: — Спрячься под лежанку!
Скинув с себя кожаную курку, он резко обернулся на скрежещущий звук открываемой двери. В освещенном проеме появились силуэты тюремных надзирателей. Первым в камеру вошел, поигрывая короткой дубинкой, мордатый детина с наглым взглядом мутных от похмелья глаз. Следом ввалилось еще трое.