Волков, предъявив охраннику возле знакомой по прежнему приезду застекленной сторожки у ворот удостоверение, прошел на территорию ведомственной гостиницы. Пересек внутреннюю парковку, на которой в это время суток почти не было транспорта, вошел в подъезд. В прошлом году, в июле – августе, когда он здесь проживал, здание еще не было полностью введено в эксплуатацию, внутри пахло ацетоном, лаком, краской. Постоянно, с утра до позднего вечера, шла долбежка, мешавшая качественному отдыху. Но теперь, судя по тому что он видит, все ремонтные работы окончены, а номера общежития, больше походящего, впрочем, на трехзвездочный отель, заняты такими же, как он, временными постояльцами.
Возле стойки, напоминающей гостиничный ресепшен, стояли двое: служащая и местный комендант, коренастый мужчина лет сорока.
– А! Старый знакомый!
Комендант, усмехнувшись, протянул визитеру ладонь.
– Здравствуйте, Алексей Иванович! С приездом!
– Здравствуйте, Сергей Константинович.
– Видел вашу фамилию в сегодняшнем списке на подселение… – Комендант взял у сотрудницы папку, открыл ее и сверился с какой-то бумагой. – Да, так и есть! Мы для вас и номер уже приготовили. Будьте добры, ваше командировочное предписание! Хотя я вас знаю, но порядок есть порядок.
– На подселение? – удивленно переспросил Волков, передавая коменданту новенькое, выданное в Москве служебное удостоверение и «командировку». – А что это означает?
– Ну… это наше служебное выражение, – комендант сам вписал в журнал фамилию нового постояльца, после чего вернул документы Волкову. – О-о… я вижу, вам присвоили звание майора?! Поздравляю.
– Спасибо.
– У нас тут сейчас все занято… не то что было в прошлом году.
– Так я что, буду проживать не один?
– Нет, нет, вы меня неправильно поняли. Вам положена служебная квартира либо отдельный номер в нашем общежитии.
– Мне об этом тоже было сказано.
– С квартирами сейчас не очень… Весь фонд распределен, тут уж к начальству надо будет обращаться. Пока вариант только один – номер в этом общежитии.
– Меня вполне устроит.
– Вот и хорошо, – комендант обернулся к сотруднице. – Освободили номер для товарища Волкова?
– К двенадцати должны были освободить. Но ключи еще не принесли.
– Спешить не следует, – подал реплику Волков. – Мне все равно нужно к начальству явиться, а вопрос с «подселением» можно будет решить вечером, когда вернусь. Вот только бы вещи оставить…
– Так у себя в номере и оставьте, – сказал комендант. – Люся, дай товарищу ключ!
– Даю запасной, – сказала та, выкладывая ключ с пластиковой биркой на стойку. – Номер тридцать семь, третий этаж, налево от лестницы.
Волков поднялся по лестнице на третий этаж. Еще поднимаясь, он услышал чей-то громкий голос. В коридоре боком к нему стоял какой-то незнакомый мужчина – рыжеволосый, коротко стриженный, примерно его лет и его комплекции. Слева под мышкой он держал коробку конфет, а в руке – букет цветов. Не обращая внимания на появившегося в коридоре мужчину, он вновь постучал костяшками пальцев в дверь одного из номеров.
– Я знаю, что ты у себя в номере! Извини, если чем обидел!..
– Уходите! – донеслось из-за двери. – Зачем вы пришли?!
– Ну что я такого сделал? Я ж хотел как лучше. Понимаешь?!
Из-за двери вновь отозвался женский голос:
– Не надо за меня ничего решать! Я давно уже взрослая.
– Да ладно… Ну, чего ты злишься? Впусти, я хочу с тобой поговорить.
– Не шумите, пожалуйста! И мне некогда сейчас разговоры разговаривать… Мне еще в управление надо успеть! И вещи не собраны!
– Не надо никуда улетать, – сказал рыжий. – Я звонил в Краснодар начальству, как обещал…
– Зачем? – спросили из-за двери. – Я вас об этом не просила.
– Ну чего ты?! Наш генерал еще раньше звал тебя в наш главк! Зачем тебе ехать обратно в Москву?!
– У меня отпуск! Я могу ехать, куда хочу.
– Так ты потом ведь не вернешься… А у нас тебе будет хорошо, вот увидишь!
Волков, подойдя ближе, кашлянул в кулак. Рыжий, посмотрев на него хмуро, процедил: