— Я желаю, чтобы все люди… — начал почти шепотом произносить свое первое желание Ридит, как внезапно маленький мальчишка сорвал с его рук мандарин и умчался прочь, скрывшись из виду среди кустов.
Ридит злобно крикнул:
— Ловите вора! У него мой волшебный мандарин!
Услышав слово «волшебный», люди словно хлеще озлобились. Они кидали и швыряли корзины, ящики и пустились ловить двух мальчишек, убегающих среди деревьев.
— Брат, что делать? Как мы убежим от этих людей? — взволнованно крикнул Диас.
— Я желаю, чтобы все замерли, — на бегу произнес Алан.
Вокруг всё замерло, и даже ветер затих на мгновение. Деревья перестали раскачиваться, походивших на танцоров. Только танцевали они лишь под пение ветра. И люди застыли, словно статуи. Кто-то завис в воздухе, а кто-то только поднял ногу, чтобы побежать. На их лицах Алан разглядел злость и зависть. Посмотрев в правую сторону, увидел обездвиженного младшего брата.
— Освободи Диаса! — просил Алан.
В тот же миг Диас зашевелился. Братья быстро убежали из долины мандаринов. Они спрятались под водопадом в парке.
— А почему бы не попросить у мандарина исчезновение всех этих людей? — сказал Диас.
Алан глубоко вздохнул. Покачал головой.
— Так делать нельзя. У них, наверное, есть семьи, те кто будут скучать и ждать?
Диас удивленно взглянул на светящийся мандарин.
— Если нельзя такое загадать, значит, ты совсем не волшебный, — буркнул он мандарину.
— Он-то точно волшебный, — был уверен Алан. — Это люди не волшебные какие-то. И мысли у них плохие, как у того шумного дяденьки.
Послышался топот сотни топающих ножек. Шумные люди бегали вокруг и продолжали поиски двух братьев. Злой Ридит шумел громче всех. Ему сорвали осуществление самого большого зла.
Алан старался скрыть свой страх и держался смельчаком, ведь на него с восхищением смотрел младший братик. Диас пока еще маленький и всегда задает много вопросов, искренне радуясь каждому полученному ответу. Но сегодня Диас решил быть смелее и помочь брату.
— Давай загадаем, чтобы все люди стали счастливыми, — прошептал Диас, не отрывая взгляда от мандарина.
— Вот за это я очень горжусь тобой, братишка, — широко улыбнулся Алан. — Горжусь твоей добротой.
Диас заулыбался, глазки превратились в две полоски. Он любит похвалу, особенно, когда хвалит брат.
— Не могут все люди быть счастливыми, — загрустил Алан. — тогда люди перестанут стремиться, мечтать, хотеть чего-то. Мир остановится и станет скучным. От этого люди будут еще более несчастными.
Алан почесал голову.
— Кажется, — сказал он. — мандарин действует на меня. Я говорю совсем, как взрослый.
Братья рассмеялись. Алан протянул фрукт братику.
— Возьми, почувствуй и ты, силу Волшебного мандарина.
Диас с трепетом взял в руки волшебный мандарин, который больше засиял. Мальчик замер, с улыбкой разглядывая цитрус. В этот миг мандарин делился с братьями своим волшебством.
— Если сейчас же не принесете мне волшебный мандарин, я начну рубить мандариновые деревья, — крикнул Ридит.
Злодей знает, что в Диаландии мандариновое дерево считается священным. Диаландцы оберегают каждый плод, кустик, веточку и даже листик мандаринового дерева.
После одного срубленного дерева Ридитом, люди застыли в ужасе. Вокруг разбойника собралась толпа. Правитель Гиндо Второй спешил в Долину. Когда злодей срубил еще одно мандариновое дерево, братьям пришлось сдаться.
Алан молча протянул ему светящийся мандарин.
— Стой! Зачем же ты отдаешь волшебный мандарин такому злому разбойнику? — издали говорил правитель Гиндо Второй.
— Ваше величество, я подумал, лучше отдать один мандарин и спасти целое дерево, которое в будущем даст еще много плодов, — ответил Алан.
— И ты ради одного дерева пожертвуешь волшебным мандарином? — спросил правитель.
— Да, ваше величество, и даже не пожалею об этом.
Собравшиеся люди в недоумении смотрели на правителя, на детей и разбойника.
Ридит разозлился, ему не терпелось добиться своего. Злодей схватил Диаса и пригрозил ножом. Алан, не раздумывая отдал мандарин и обнял любимого брата.
— Теперь вы все у меня попляшете, — злобно захихикал злодей. — Я желаю… — начал Ридит и вдруг разозлился пуще прежнего. Волшебный мандарин медленно угасал. — Черт побери! Я желаю, желаю, чтобы все люди стали моими рабами…