– Максим, такими темпами нас скоро из квартиры погонят, – присев за стол рядом с мужем, решительно произнесла она, – у нас дочка подрастает, ей всё большего требуется…
– Я что, слепой, по-твоему?! – недовольно, но не грубо произнёс он.
– Ты ведь знаешь, что её пособия надолго не хватит… и так уже стали крохи платить, а твои выплаты по потере работы еле ипотеку покрывают, скоро и задолженность появится… я, конечно, могу попросить денег у родителей, но постоянно помогать они тоже не смогут, да и как ты при этом сам себя будешь чувствовать?..
– Я что-нибудь придумаю, дорогая, не разводи панику, – ободрительно сказал Максим и мягко обнял Екатерину, – что-нибудь обязательно придумаю…
– Придумает он, – с лёгкостью сбросив его руку, недоверчиво произнесла она, – а я уже придумала!
– Что ты придумала? – небрежно спросил удивлённый супруг.
– Ты же знаешь, за сколько уходили в последнее время работы твоего брата? Он ведь рассказывал, когда иногда заезжал к нам…
– И что? Он все свои деньги ещё при жизни спустил на гульки и девок, только квартира мамина и осталось, но за неё выручишь разве что три копейки! Впрочем, можем и переехать из столицы, а эту сдадим кому-нибудь…
– Я о другом…
– О чём же тогда?
– Ты ведь помнишь картину, которую Алексей подарил нам на свадьбу?
– Нет! Даже не начинай! – незамедлительно выпалил Максим и встал из-за стола.
– Позвонил бы ты в ту галерею, где у него первая выставка была, просто поинтересоваться возможной ценой… – настойчиво произнесла супруга, не желая отступать от своей идеи.
– Да пусть она хоть миллион стоит, это ведь память! Как вообще такое могло придти тебе в голову? Я каждый день брата вспоминаю, когда на неё смотрю…
– Ты всё же подумай, Максим, – благоразумно не став спорить с мужем, Екатерина поднялась на ноги и покинула кухню, отправившись прямиков в спальню.
После её ухода, несмотря на поздний час, Максим заварил себе кофе, снова уселся за стол и неторопливо закурил, что делал особенно редко, лишь в минуты особых переживаний и тревожных размышлений. На некоторое время он невольно окунулся в то прекрасное прошлое, когда рядом с ним были и мама, и брат. Вспомнил он и тот самый день, о котором в последний свой вечер говорил Алексей, когда Мария Александровна принесла с базара губастого и большеротого сома, чьих длинных усов и испугались они с братом…
Просидев на кухне около часа, Максим выкурил очередную сигарету, прополоскал рот прохладной водой и поспешил присоединиться к Екатерине, которая уже сладко посапывала в постели. Осторожно улёгшись с ней рядом и вскоре уже почти отрешившись от реальности, он всё же на некоторую долю своего разума допустил принципиально неподходящую для него возможность продать подаренную Алексеем картину и окончательно провалился в непроглядную бездну загадочного мира сновидений…
Алексей неспешно явился прямиком из беспросветной мглы, озарённый золотовато-белым свечением и одетый в светлое длинное одеяние, перепачканное размашистыми разноцветными кляксами, словно только что вышел из своей художественной мастерской.
– Алёша! – изумлённо воскликнул Максим, глядя на происходящее со стороны.
– Я только на минутку, – мягко произнёс нежданный гость и положил свою руку на плечо брата. – Слышал я о твоих настроениях… горько мне, что не смог помочь ещё при жизни…
– Алёша! – снова выпалил Максим и с чувством душевного трепета крепко обнял Алексея.
– Ты продай картину, братик… – прошептал ему на ухо тот, – память обо мне всегда будет жить в твоём сердце, а я нам новых сюжетов ещё нарисую… ты бы только видел, какие здесь краски, какие цвета… я тебе потом покажу…
– Как же это – продать? – горестно всхлипнул Максим. – Подарок ведь…
– Продай, братик, продай, тебе сейчас она ни к чему… только память тревожить… да и мне так спокойнее будет… – подытожил своё пожелание Алексей и медленно отпрянул от брата, после чего блаженно расплылся в широкой улыбке и бесследно растворился в окружающей мгле, словно и не было его никогда…
– Алёша, постой, куда же ты…
– Милый, Максим, дорогой! – беспокойно затормошила мужа Екатерина. – С тобой всё в порядке?
– Что, а, где, Алёша… куда? – нехотя вернувшись в обыденную действительность, продолжал бормотать он.
– Дурной сон приснился?
– Алёшка приходил…
– Это лишь сон, всё хорошо… ты поспи ещё, сейчас только половина седьмого, – участливо предложила супруга, посмотрев на электронные часы, что стояли на прикроватной тумбочке.