– Очень на это надеюсь, – машинально ответил воодушевлённый собеседник.
– Сейчас многие предчувствуют надвигающийся финансовый кризис…
– Это ведь плохо? – настороженно вставил Алексей.
– Вовсе нет, – загадочно улыбнулась Лиза, – в такое время особо обеспеченные люди предпочитают вкладывать свои деньги именно в предметы старины и искусства. К тому же я просмотрела аннотации к картинам, которые вы прислали вместе с ними, и могу сказать, что ваше видение сюжетов достаточно своеобразно, необычно и при правильной его подаче должно поспособствовать заинтересованности наших постоянных гостей и новых посетителей.
– Но я не очень-то и силён в ораторском искусстве, чтобы на высоком уровне презентовать каждую картину…
– Ой, не волнуйтесь, – беззаботно махнула рукой собеседница, – вам и не придётся этого делать. Открывать выставку буду я лично, а после вступительной речи в каждом из залов проведу традиционные представления авторов и в художественной манере озвучу их личное видение их же творчества. Кстати, самое время нам с вами осмотреть зал, где будут располагаться ваши работы, пойдёмте?
– Да, конечно, – согласно произнёс Алексей, поднялся на ноги и через несколько секунд проследовал за приятной в общении девушкой в глубь полупустой и малолюдной галереи, в которой находились лишь её сотрудники, что неторопливо возились с какими-то картонными коробками и перемещали с места на место различные предметы интерьера: гипсовые изваяния, керамические вазы, необычные подвесные лампы.
Пройдя по глянцевому сероватому полу, Лиза вскоре остановилась у импровизированного белоснежного помещения, больше похожего на открытую небольшую комнатушку, недавно подготовленную для въезда жильцов, где картинам молодого художника предлагалось три места: широкая несущая стена и две перпендикулярных к ней импровизированных, коими служили переносные перегородки.
– Я думаю, что по центру мы разместим полиптих, – рассудительно произнесла она, – а на боковых стенах – абстракции, посередине зала ещё поставим прямоугольный стенд, с которого посетители смогут взять себе буклеты с описанием вашего видения сюжетов картин. Вы согласны?
– Да, я согласен, только я бы хотел, чтобы цвета подсветок для полиптиха соответствовали временам года, изображённым на нём. Для каждой части свой цвет. Скажем, белый для зимы, голубоватый для весны, зелёный для лета и желтоватый для осенней картины, можно ведь так сделать?
– Хм, хорошая идея, я даже и не подумала о таком варианте. Да, конечно, так и сделаем!
Увлечённые собеседники ещё немного пообсуждали высоту уровня размещения картин, отдалённость каждой части полиптиха от соседней, после чего, казалось, обговорив все нюансы, Лиза провела Алексея к выходу из галереи, по-деловому пожала ему в фойе руку и, ещё раз выразив свои обнадёживающие и даже грандиозные ожидания от предстоящей в середине июля выставки, дружелюбно попрощалась.
Пока ещё малоизвестный художник был безумно доволен таким серьёзным к нему отношением и самой возможностью представить свои картины в столичной галерее, тем более ещё и официально, с возможностью выручить за них хоть какие-то достойные его труду и фантазии деньги. Но выставка случится лишь через некоторое время, когда он приедет сюда ещё раз в день её открытия и лично понаблюдает за неподдельным интересом к своим работам со стороны множества неизвестных ему людей, а теперь, в этот самый миг, Алексею нестерпимо хотелось поделиться своей нескончаемой радостью с самым близким ему человеком на всей земле, наведаться к нему в его новую квартиру, рассказать о своих чувствах и волнующем предвкушении приближающегося успеха…
Однако после короткого разговора по мобильному телефону оказалось, что Максим весьма рад за брата, но в данный момент сильно занят на работе, а домой должен вернуться лишь ближе к ночи… и Алексей, порядком обидевшись на такое, как ему показалось, холодное и безразличное к нему отношение, тотчас же решил не дожидаться брата наедине с его будущей женой и с чувством детской досады стал коротать время до вечернего поезда, неспешно прогуливаясь по паркам и улицам озарённого весенним солнцем города.
Глава 6
До середины лета Алексей жил спокойной размеренной жизнью: просыпался рано, выпивал чашку сладкого кофе и вскоре приступал к работе над какой-нибудь очередной картиной или продолжал дописывать уже начатую, затем плотно обедал и тут же предавался недолгому сну, после которого выпивал ещё кофе и шёл на прогулку, благо погода почти всегда стояла на дворе светлая и тёплая, вечером перечитывал книги по истории искусств и биографии именитых художников, поздно ужинал лёгкими закусками и ложился спать, размышляя перед сном о новых сюжетах для своих будущих картин.