- Боже мой! – Воскликнула врачица, едва заметив их. – Что там произошло? Крики затихли, и поднялся такой жуткий шум, что мы подумали – вас больше нет среди живых.
- Нет. Всё обошлось. – Запыхавшись, ответила баба Маня. Только вот Зиночка пострадала, да у мужиков несколько царапин.
- А это что за рёв? На работающий двигатель похоже. – Сразу приступив к осмотру ран, спросила Ирина.
- Так и есть. Ребята на кировце сюда едут. Только не спрашивай меня, как он тут оказался. Сама ничего не знаю.
- Божечки. – Печально усмехнулась Ира. – Даже не думала, что звук работающего двигателя может меня осчастливить и тут на тебе. Прямо надежда в сердце расцвела.
- Как она, Ирочка? – С тревогой в голосе поинтересовалась баба Маня, глядя на то, как из пещеры выбегают родители девушки.
- Жить будет, если в раны инфекция не попадёт. Ты у нас молодчина, Зинуль. Сразу оторвала кусок подола и завернула рану. Этим и спасла себя, иначе от потери крови могла погибнуть, как Пётр.
- Что? Сосед умер? – Опешила баба Маня.
- Да. Потеря ноги – здесь равносильна смертному приговору. – Спокойно ответила Ирина. – Здесь нет медицинских игл, нитей и лекарств. Даже продезинфицировать рану нечем. К тому же его долго несли. – Целительница тяжело вздохнула. – Сыновья молодцы. Не растерялись, жгут наложили. Он остановил сильное кровотечение, но всё де кровь струилась всю дорогу, что они несли его. К тому же в рану попало неизвестное мне вещество. Скорее всего - яд. Он то и убил его. Организм, ослабленный большой потерей крови не справился с инородным веществом.
Серафим смотрел на ярко зелёное тело отца, навеки застывшее в расслабленной позе с улыбкой на мёртвых устах. Казалось, он просто спит, наслаждаясь долгожданным отдыхом. Но необыкновенный цвет кожи и отчаянные рыдания матери, поставили всё на свои места. Только вот Серафим всё не мог проверить в произошедшее. Не мог и не желал осознавать того факта, что отца больше нет.
- Да как такое может быть. – Думал он, уставившись в одну точку на пещерном полу у ног отца. – Батя самый сильный и опытный среди всех. Он же вону прошел. Он же всё знает. Что теперь делать? Сын взглянул на маму и его сердце сжалось. Он подошел к рыдающей женщине и обнял её за плечи, стараясь утешить. Но разве это возможно? Разве можно излечить боль от такой потери? – Думал он, погружаясь в какое-то заторможенное состояние. Всё вокруг казалось Серафиму не реальным. Кошмаром, что скоро должен завершится. Вот – вот, и он резко подскочит в уютной кровати. Весь потный и с бешено колотящимся сердцем. Встанет, умоется и пойдёт завтракать на кухню, где родители уже будут сидеть за столом, переговариваясь и потягивая чай. А этот кошмарный сон уже к обеду забудется. Скроется с глаз и канет в ежедневных заботах. Но кошмар не заканчивался. Серафим прибывал в странном отчуждённом состоянии. Казалось, это всё происходит не с ним, а с кем-то другим. Он словно наблюдал за происходящим со стороны. Словно его тело было отделено от его разума.
Вот он с братьями несёт отца к месту захоронения, которое они отыскали. К той самой пещере, подле которой обнаружили покойников со станичного кладбища. Рядом с ними идут ещё несколько семей, несущих по последнему пути своих родных, погибших в этот день. Безопасный путь им прокладывает Потап на своём кировце. Благо баки трактора были полны солярки, ведь тракторист досыта накормил своего железного коня, прежде чем выехать в поле на рассвете нового трудового дня.
Только Серый не реагировал на это. Делал всё механически, отрешённо. Даже слёзы матери не тронули его, не заставили проронить слезу или вымолвить слово. Молодой человек, словно биологический робот, молча выполнял команды старших.
- Хватит! Приди в себя! Возьми себя в руки! Мы нужны матери! – Не выдержал Ефим и как следует, встряхнул младшего брата за плечи, когда покойников похоронили и вернулись обратно в пещеру.
Серафим не отреагировал, так и продолжал пустыми глазами смотреть на Ефима.
- Очнись! – Гаркнул старший брат и ещё разок встряхнув Серого, врезал ему увесистую оплеуху.
Боль вернула парня в реальность, но в то же время, вместе с этой болью в его душе погибло что-то важное, что-то ценное. Может, это было детство? Может, это ребёнок, что всё ещё жил в его душе, погиб в этот миг. Никто точно не мог сказать, что именно изменилось в Серафиме, ведь это изменение произошло так быстро, так внезапно и так незаметно. Молодой человек и сам не осознал произошедшего, только понял, что теперь нет рядом с ним отца. Нет рядом того, кто мог дать ответ на любой вопрос, найти выход из любого положения. Отныне ему самому придётся искать ответы.