- Странно. Предчувствие нас ещё не подводило с той поры, как Ефим почил.
- А тут подвело. Или мы без старшего брата трусить начали на пустом месте. – Предположил Митька и стал внимательно осматривать новый вид гигантских деревьев.
Он прикоснулся к могучему стволу ладонью, ласково погладил его и дерево, словно котёнок, отозвалось на тепло человеческих рук.
- Чувствуешь? Мурлыкает? – Удивлённо произнёс Митька, не веря собственным словам, ещё раз погладил ствол и опять ощутил доверчивые вибрации. От ствола исходило тепло и такие же ощущения как при поглаживании большого сытого кота, мурлыкающего от человеческой ласки.
- Невероятно. Как огромный кот, только мурлычет беззвучно. – Выдвинул свою версию Серафим, наслаждаясь прикосновениями к серому дереву. – Настоящий Васенька. Даже не верится, что с виду каменное дерево на ощупь окажется таким тёплым и пушистым, хотя шерсти на нём и близко нет. Ствол гладкий и нежный.
- Васенька. – Наслаждаясь общением с найденным великаном, говорил Митька. – Давай осмотрим его со всех сторон. Дерево – удивительное, нужно узнать о нём побольше, чтобы было чего рассказывать когда вернёмся.
Братья, не желая отрывать ладони от тёплого, мурлыкающего ствола, так и пошли неспешно обходить его по кругу. Эти прикосновения дарили молодым людям умиротворение, навивали ностальгические воспоминания о былом, погружали в воспоминания, но всё же, как не хотелось парням бросить всё и вернуться – они сдержались. Продолжили изучение невероятного растения, которое словно соскучившись по общению, само открывало свои тайны новым знакомым.
- Ого громадина! Дня два будем его обходить! – Восхищался Серый.
- Ну и что с того? Нам спешить некуда. Обойдём, осмотрим, насладимся живым теплом и потом дальше отправимся. – Предложил Митька.
- Так наш поход затянется до холодов, а у нас продукты и так на исходе. Что будем, есть в этом гигантском лесу? Где будем ночевать? – Возражая поинтересовался Серафим. – Я не хочу замёрзнуть во сне. Тем более, что Ефим нам говорил, что нужно ещё не больше тридцати дней идти вперёд, после придётся поворачивать обратно даже если ничего не обнаружим.
- Мало ли что Ефим говорил? – Раздражённо огрызнулся Митька, которому за последнее время уже порядком надоели Серафимовы упоминания старшего брата. Чуть что – так сразу Ефим говорил.
- Его больше нет! Теперь мы будем сами принимать решения. Захотим все тридцать дней идти будем – захотим, раньше назад повернём, а если цель увидим тогда и больше тридцати дней путешествовать придётся. Достал уже покойника поминать. Научись уже своим умом жить, не полагаясь на старших.
- А я и учусь! – Не выдержал Серафим. – Только слишком много старших надо мной всё время было. И даже теперь ты пытаешься навязать мне своё мнение, совершенно не обращая внимания на мои слова и пожелания.
- У тебя опыта нет жизненного, чтобы на твои слова и пожелания кто-то стал обращать внимания. – Огрызнулся Митька. – Сейчас я старший и ты будешь меня слушаться, даже если я не буду учитывать твоё мнение.
- Ты так в этом уверен? – Злясь, спросил Серафим.
- Да – уверен.
- Не слишком ли самонадеянно, особенно после совета жить своим умом и принимать собственные решения?
- Не слишком. Ты мал ещё, после восемнадцати лет будешь делать что угодно, а пока у тебя выбора нет. Раз не совершеннолетний – значит ребёнок. Потому обязан слушаться старших. Понял? Или нужно тебе по роже съездить пару раз, чтобы до твоих мозгов дошла такая простая истина?
- Вот значит как. До восемнадцати лет ребёнок. Ладно, старший. Послушаюсь, но в день своего восемнадцатилетия пошлю тебя куда подальше. А сейчас драться не стану.
- Струсил, мелкий? – Усмехнулся Митька, почувствовав свою власть над младшим братом.
- Нет. Не струсил. Не боюсь я тебя, просто не хочу, чтобы перед мамой мы предстали побитыми собаками. Ей и так будет трудно после вестей о Ефиме.
- Ха. Нашел отмазку. – Бросив на младшего брата торжествующий взгляд, подумал Митька. – Струсил, а признаваться не желает. Ладно. Главное слушайся и не перечь, мелкотня.
Серафим тоже замолчал, больше ему нечего было сказать Митька. Да и что говорить, если Митька в последнее время сам не свой. Просто упивается своим старшинством и наслаждается возможностью покомандовать. Придётся потерпеть, не стоит ссориться с братом из-за такой ерунды. Так размышляя Серафим пошел дальше, следом за братом, молча держался рукой за ствол. Это простое прикосновение, дарило ему успокоение, словно каменное дерево говорило ему о том, что всё будет хорошо, размолвки улягутся.