Времени страдать и жалеть себя не осталось. Нужно было спасаться. Серафим сам не понял, почему моментально пришел к этому выводу, но, не смотря на резкую боль в груди, что пронзала его при каждом вдохе, пополз следом за питомцем, который юркнул в пещеру и там притаился. Васька едва показывался своему спутнику на глаза, и всё время махал ему ветками, словно приглашая войти внутрь.
- Сейчас, мелкий, сейчас. – Стиснув зубы от очередной резкой боли в груди, прошептал Серафим. – Осталось несколько метров, и я буду рядом. – Но как же тяжело дались ему эти последние метры. Как же страшно становилось от того, что дневной свет угасал на его глазах и день поглотили сумерки, в которых слышался приближающийся гул. Треск, скрипы, глухие удары похожие на топот, приближались. Казалось вот – вот и нечто ужасное схватит и разорвёт его на тысячи мелких кусочков. Но чем сильнее становился звук, тем отчаяннее Серый полз в пещеру, и тем слаще было облегчение, что испытал он, достигнув своей цели. Сел, устало опёрся о стену, скрывшись в пещерной темноте. Выдохнул. Сил не осталось даже на то, чтобы Ваську погладить, а ведь он так радостно прыгал, словно радуясь тому, что спутнику удалось преодолеть столь незначительное расстояние.
Накатило ощущение безопасности и странной уверенности в том, что пока они здесь, то всё будет в порядке. Можно смело отдыхать. Парень устало перевёл взгляд с питомца на выход из пещеры. Там с неба что-то падало. Что-то белое и пушистое.
- Снег? – Тут же подумал Серафим. – Да нет. Снежные хлопья не могут быть размером со снежок. Тогда что это в таком количестве с небес сыплется? – Рассуждал он, пытаясь найти правильный ответ, как вдруг, перед входом в пещеру началось настоящее умопомрачение. Невесть откуда взявшиеся хищные растения разных форм и размеров в диком рвении хватали падающие белые хлопья и сжирали. Каждый старался урвать побольше, насытиться лучше. Даже Васька не удержался, когда одна из «снежинок» случайно попала в пещеру. Подбежал к ней, схватил веточками и сунул в свою сумку, после чего с довольным мурлыканьем вернулся к Серафиму.
- Вась, это и вправду так вкусно, что все местные словно с ума сошли? Снег едите, друг друга попутно съедаете, кошмар какой то, а не растения. Думаю, если сунусь сейчас на улицу, то моментально окажусь чьим – то обедом. – Сказал он питомцу прерывающимся голосом.
- Ребро сломал что ли. – Подумал Серый. – На уроках ОБЖ как-то рассказывали, что первый признак перелома или трещины в ребре – это боль во время дыхания. У меня сейчас именно такая боль. Каждый вздох просто мука. Надо дать время организму на исцеление. Посижу пока тут в пещере. Запаса жевательных веток хватит на неделю, а если каждую разделить на три части, то и на три недели хватит. Этого времени должно хватить для того, чтобы рёбра немного зажили. Заодно шкуру свою сберегу и полюбуюсь буйством местной природы из безопасного места.
- Хи-хи. Ой! – Серафим скрутился от резкой боли. Горький смех, невольно вырвавшийся из груди при осознании того, что он сейчас сидит не внутри пещеры, а внутри гигантской семенной коробочки, одновременно и радовал и печалил. Эта семенная коробка, которую он принял за возвышенность, была гладкой, присыпанной грунтом, а значит, именно она могла быть виновницей гибели Митьки. Какая ирония судьбы. Одна и та же коробка одного брата убила, а другого спасла. А сколько ещё таких коробок прячется под слоем грунта? Сколько катастрофических разрушений они принесут своим появлением на поверхности? Может, именно поэтому вся местная живность так старательно поедает семена великана, чтобы таких как он, было как можно меньше.
- Да нет. Это слишком разумно для растительного мира. – Рассуждал Серафим. Они просто есть хотят. Желают забить свои желудки до отказа перед зимней спячкой. Значит зимы тут суровые. Значит, мне одному не выжить тут. Может плюнуть на всё, выйти наружу. Пусть съедят и делу – конец. Зачем умчаться? Всё равно помру зимой. А как же мама? – Тут же остановил простой вопрос его шальные мысли. – Нет. Нет! Я не слабак. Сколько передач и видео в интернете о выживании просмотрел, когда хотел нарисовать мангу про постапокалипсис, так почему бы не воспользоваться тем, что узнал. Проверить так сказать, на практике. Буду бороться за жизнь до конца. Найду метеорит, принесу его маме. Тогда она и остальные станичники поймут, что это он своим падением такое сияние вызвал, а не другие люди прожектор включили. А если замёрзну, что ж, значит судьба такая. – Серафим взглянул вдаль. – Что же, помру, а через пару тысяч лет какой-нибудь инопланетянин найдёт мою мумию. Станет её изучать и узнает о том, что я боролся до самого конца, как настоящий герой. Может даже потом о моей жизни кино снимут. А что, мои приключения достойны экранизации, чем я хуже всяких там Робинзонов.