Клаудия встала с дивана и подошла к окну, посмотрев сквозь занавески на темную пустынную улицу.
- Как ты думаешь, он все время знал, что твой отец жив?
Алекс не ответил, пытаясь разгадать стратегию Дмитрия.
- Нет, - сказал он наконец. - Если бы он знал, что Виктор Вульф жив, он использовал бы его против меня давным-давно. И не нужно было бы похищать детей.
- Почему нет?
- Он решился на похищение от отчаяния. Это ведь довольно сложная операция, к тому же на чужой территории значительно увеличивается риск. Он не стал бы предпринимать ничего в этом роде, если бы у него с самого начала был Виктор Вульф. Наверное, он узнал о нем только недавно.
- Как он узнал?
- Возможно, он наткнулся на имя отца, просматривая досье Валленберга. Это дело - серьезная головная боль для КГБ, им постоянно приходится что-то придумывать, чтобы отвести от себя всяческие обвинения со стороны мирового сообщества. Узнав, что Виктор Вульф жив, Дмитрий убедил своих начальников открыть правду о Валленберге и выпустить оставшихся в живых свидетелей. Готов поспорить, что он сам выбрал город Печору, чтобы поселить там моего отца.
- Где это?
- Где-то на севере европейской части СССР, рядом с Полярным кругом. Это закрытая зона, гражданские лица из других районов России туда не допускаются.
- Почему?
- Там полно лагерей и ракетных баз. Дмитрий выбрал эти края затем, чтобы быть уверенным - если я попытаюсь спасти отца, то окажусь полностью в его власти. Скорее всего он установил свой капкан, перевел отца в Печору, а затем продиктовал сообщение Гримальди. Наверное, он уже там, поджидает меня.
Клаудия вернулась на диван и села рядом с ним.
- Он так уверен, что ты приедешь?
Алекс кивнул.
- Это донесение - мой смертный приговор.
- Да, если будешь и дальше играть в эти игры. Он, безусловно, хочет, чтобы ты приехал в Россию и попытался спасти отца, - Клаудия нахмурила лоб. - Только безумец может попасться на такую удочку...
Она поставила свой бокал на ковер, взяла его лицо в свои ладони и внимательно посмотрела ему в глаза.
- Но ты поедешь, ведь правильно?
Алекс не ответил.
- Я поеду с тобой.
Он посмотрел на ее прекрасное лицо, на упрямо сжатые губы.
- Ты сошла с ума, Клаудия.
- Я поеду с тобой, - повторила она.
Алекс затряс головой.
- Ни в коем случае. Это слишком опасное дело, которое может закончиться довольно печально.
В глазах Клаудии сверкнул дерзкий огонек, и Алекс понял, что отговорить ее будет непросто. Он не смог бы урезонить ее даже при помощи логики, так как его собственные намерения полностью выходили за рамки здравого смысла. И все же он не мог поступить никак иначе, не мог оставить отца гнить в затерянном приполярном поселке. Никакой альтернативы не было, он должен попытаться. Вот только если он снова оттолкнет Клаудию сейчас, то может никогда больше не найти ее, когда вернется. Если вернется.
- Когда умер Виктор, - негромко сказал он, - я поклялся себе, что никогда больше тебя не оставлю и не дам тебе повода оставить меня. Ты мне веришь?
Они еще долго разговаривали, и только далеко за полночь, когда дрова в камине давно превратились в золу, Алексу удалось достичь шаткого компромисса: Клаудия поедет с ним до границы Советского Союза и будет дожидаться там его возвращения.
На следующее утро Алекс позвонил Солтеро.
- Хай, сеньор Рэмбо, - раздался в трубке озорной голос его помощника. Анхель Солтеро оставался верен себе.
- Мне нужно, чтобы ты разведал, как лучше всего добраться до Печоры, сказал Алекс.
Глава 20
Паром был полон шумными, веселыми финнами, направляющимися в Ленинград, чтобы провести уик-энд в вестибюлях гостиниц, недавно переоборудованных в казино, и насладиться дешевой выпивкой. На палубу парома они загружались автомобилями и целыми автобусами, закутавшись в теплые парки и натянув на самые глаза вязаные шапочки с кисточками. Пить и горланить они начали еще до того, как паром отошел от берега.
Алекс был одет в куртку голубого цвета, отороченную мехом, и в вязаную лыжную шапочку с красными, синими и белыми полосками. В кармане его лежал шведский паспорт на имя Арне Блома. К этой поездке он подготовился заранее, распространив немало ложных слухов, спланировав несколько обходных маневров и применив еще несколько уловок из своего обширного арсенала.
Его австрийский резидент организовал утечку информации в КГБ, что Алекс Гордон с паспортом югославского гражданина прилетит в Москву из Бухареста рейсом авиакомпании "Таром". Другие сообщения помещали его то в поезд из Праги, то в туристский автобус, вышедший из Берлина накануне вечером, то в автомобиль, стоящий в очереди на таможню на польской границе. Даже среди врачей, направляющихся на международную конференцию в Одессу, был свой Алекс Гордон. Несколько ветеранов ЦРУ с сомнительными документами одновременно прибыли в СССР через разные въездные порты. Каждый из них мог быть Гордоном, и каждого из них пограничные власти подвергали тщательной проверке. Все они, однако, были посланы в Россию единственно для того, чтобы отвлечь внимание Морозова и дать Алексу возможность без помех перейти границу.
Пока его агенты были заняты игрой в прятки с людьми КГБ, Алекс планировал проникнуть в Россию морским путем, на пароме Хельсинки Ленинград. Морское побережье на русском Севере охранялось довольно слабо, а паспортный контроль на четырнадцатом причале Ленинградского морского порта был простой формальностью.
Клаудия осталась в Хельсинки. Стоя на заснеженном пирсе, она махала ему рукой, и Алекс долго смотрел, как исчезает вдали ее высокая фигура, открытая холодному морскому ветру, дувшему со стороны Финского залива. Он не мог не думать о том, что видит ее, быть может, в последний раз в своей жизни. На мгновение перед его глазами возникло розовощекое, улыбающееся лицо маленького Виктора, и Алекс непроизвольно стиснул руки в карманах, как делал уже не раз. "Ох, Дмитрий, - подумал он. - Если я только смогу добраться до тебя, я заставлю тебя дорого заплатить за все горе, которое ты мне причинил".
По мере того как плоский финский берег исчезал за белесыми полосами редкого зимнего тумана, палуба парома пустела. Пассажиры торопливо спускались вниз, в уютный кафетерий, спасаясь от пронизывающего холода, царившего на открытой площадке парома. Алекс остался наверху. Ему пришлось бы нелегко, очутись он сейчас в обществе веселых и беззаботных людей. Только не теперь, когда он готовится в первый и, может быть, в последний раз в своей жизни ступить на землю страны, в которой он родился. На этой земле он может и умереть; вполне возможно, что где-то там, за стеной тумана и низкой облачностью, окутавшими русский берег, притаился и ждет его Дмитрий Морозов...